«Мне только что звонил комиссар», - сказал он. «Он недоволен. Он определённо недоволен.»
Бирнс считал, что Фрик давно должен был уйти на пенсию. Он подозревал, что капитан только и делает, что целыми днями сидит за компьютером, рассылая по электронной почте шутки про старых пердунов другим капитанам-старикам в участках по всему городу. Не то чтобы Фрик был действительно старым. Сколько ему было, в конце концов? Шестьдесят, шестьдесят пять, около того? Просто он был действительно старым пердуном.
«Совсем не рад», - сказал он, выражаясь по-другому. «Он хочет немедленных результатов по этим убийствам из «глока». Немедленных. Он считает, что мы тут возимся. Он хочет, чтобы мы перестали возиться.»
«Возиться?» - сказал Бирнс. «У меня весь чёртов отдел работает двадцать четыре часа в сутки, весь чёртов отдел работает сверхурочно, и он называет это вознёй? Мы занимается делом, мотивы которого, возможно, уходят в глубь веков, и ты говоришь мне, что мы возимся?»
«Я говорю тебе то, что сказал мне комиссар. Он хочет, чтобы мы перестали возиться и принесли ему результаты. Немедленные результаты. Мы уже и так достаточно с этим возимся, вот что он сказал. Он знает, что в долгу перед нами за разгром террористов, но мы не можем вечно жить прошлой славой, вот что он сказал. У нас уже пять жертв, и одному Христу известно, закончил ли этот псих, а ему нужны результаты, немедленные результаты, вот всё, что я могу тебе сказать! Газеты и телевидение кричат!»
«Это ты кричишь, Джон», - мягко сказал Бирнс.
«Мне не нравится, когда меня отчитывает комиссар.»
«А мне не нравится, когда ты меня отчитываешь», - сказал Бирнс.
«Тогда перестань возиться и принеси мне результаты!»
В тот понедельник в четверть девятого утра Хоуз разговаривал с молодым священником, который вчера организовал похороны Хелен Рейли и её погребение. Его звали отец Кевин Райан.
«После страшной трагедии трёхлетней давности», - сказал он и перекрестился, - «здесь действительно не осталось никого из родственников.»
«Вы имеете в виду перестрелку между бандами», - сказал Хоуз.
«Ну, во всяком случае, похоже, что это была бандитская перестрелка. Никто никогда не знает правды в таких делах, не так ли? И стрелка так и не задержали, не так ли? Сестра Мартина полностью отвергает версию о банде. Они с Хелен не ладили, вы же знаете.»
«О?»
«Так мне говорили некоторые прихожане. В любом случае, она не пришла на похороны Хелен, так что, думаю, в этом есть доля правды.»
«Почему они не поладили?»
«Понятия не имею.»
«Как её зовут?»
«Люси Гамильтон.»
«Где она живет, вы случайно не знаете?»
Младшей сестре Мартина Рейли было семьдесят четыре года...
Все, кто был замешан в этом деле, уже стояли одной ногой в могиле...
...и она всё ещё верила, что её покойная, не знающая сожаления невестка имеет отношение к убийству Мартина.
«Я ни на минуту не верила в этот их большой роман», - сказала она, прижимая руки к груди в издевательском обмороке. «Тристан и Изольда (легендарные персонажи средневековых рыцарских романов – примечание переводчика), Элоиза и Абеляр («История моих бедствий», средневековое произведение на латыни, написанное приблизительно в 1132 году, представляет собой рассказ о любви Абеляра и Элоизы – примечание переводчика)» - всё это чепуха. Она была в несчастливом браке, из которого хотела выбраться, а мой бедный брат стал её незадачливой жертвой...»
Хоуз знал, когда нужно замолчать.
Люси Гамильтон только набирала обороты. Сама вдова, она не испытывала ни малейшего сочувствия к недавней вдове своего брата. Она описывала её как буфетчицу без образования и манер...
«...сознательно заманила Мартина в ловушку, бросила мужа и детей, как только увидела более выгодные условия. Она не понравилась мне с первого раза, когда Мартин привел её к себе, и в дальнейшем никогда мне не нравилась.»
«Расскажите мне побольше об этих детях», - сказал Хоуз.
«Что?»
«Вы сказали, что она бросила...»
«О. Ну, это то, что я поняла. А вы?»
«Откуда вы знаете, что у неё были дети?»
«Мой брат упомянул о ней однажды вечером. Замужняя женщина с парой детей. Когда он в тысячный раз рассказывал мне, как сильно Хелен его любит. Сказал, что она обожает его так сильно, что готова была бросить мужа и двоих детей ради него.»
«Мальчики или девочки? Эти дети?»
«Он просто сказал «дети». Я не стала на него давить, мне было наплевать. Когда он познакомился с Хелен, ей было двадцать два года, она была замужем, имела двоих детей и спала с каждым встречным. И вот Мартин приводит её домой. И в конце концов его застрелили, когда он спускался с вокзала.»