«Зал для отдыха был очень большим. Впереди была сцена, а на складном журнальном столике стоял проигрыватель. Молодой священник отвечал за подбор песен. По обе стороны от сцены стояли два больших динамика. Если проводилась лекция или что-то в этом роде, ставили деревянные складные стулья. Но для пятничных танцев стулья отодвигали вдоль стен, чтобы, когда не танцуешь, можно было сидеть. В основном сидели девушки, ожидая, пока парни пригласят их на танец. Парни стояли вокруг небольшими группами, набираясь смелости, чтобы пригласить девушек.»
«Я помню песню, которую они играли в тот вечер.»
«Это было сорок два года назад, но я до сих пор помню. Это была песня «Я не могу перестать любить тебя» Рэя Чарльза, большой хит того года. Речь шла о парне, который не может перестать думать о девушке, с которой он провёл столько счастливых часов. Его сердце разбито, видите ли. Но он не может перестать мечтать о ней.»
«Девушки не знают, какой длинной и страшной может казаться комната, когда ты идёшь через неё, чтобы пригласить кого-то на танец. Алисия сидела с двумя подружками в самом дальнем конце комнаты, скрестив ноги, на ней было жёлтое платье с рюшами, она скрестила ноги, покачивая ногой, у неё были такие шикарные ноги, я любил её до смерти. Комната была такой длинной, Рэй Чарльз пел об одиноких временах, Алисия с длинными светлыми волосами, тринадцати лет от роду, Рэй Чарльз пел о вчерашних мечтах, Алисия смеялась, выглядела прекрасно, я остановился перед ней, смех прекратился. Я протянул ей руку.»
«Не хотите ли потанцевать?» - сказал я.
«Я не могу перестать хотеть тебя.»
«Алисия подняла на меня глаза.»
««Отвали, педик», - сказала она.»
«Позвольте мне прояснить ситуацию, хорошо?» - сказал Карелла. «Вы убили Алисию Хендрикс, потому что она не захотела с вами танцевать...»
«Да.»
«...когда вам было четырнадцать?»
«Она назвала меня педиком!»
В восемнадцать лет он всё ещё был Чаком, когда школьная учительница отказалась поставить ему пятёрку, из-за которой его не призвали бы в армию...
«Но вы обещали...»
«Обещания, обещания», - сказала она.
«Вы не понимаете, мисс Лэнгстон...»
«О, да, я всё прекрасно понимаю.»
«На поле снаружи футбольная команда выполняла задания. Я слышал крики тренера. Раздался свисток. В сентябре мне исполнилось восемнадцать. Если я не поступлю в колледж...»
«Если вы поставите мне тройку, мой средний балл упадёт...»
«Тогда попросите кого-нибудь из других учителей поставить вам пятёрку.»
«Пожалуйста, мисс Лэнгстон, в колледже мне откажут!»
«Подайте заявление в другой колледж.»
«Вы обещали мне пятёрку. Вы сказал, что если я...»
«О, пожалуйста, не будь смешным, Чак. Я пошутила, и ты это знаешь.»
«Мисс Лэнгстон, пожалуйста. Кристина, пожалуйста...»
«Не смей называть меня Кристиной!»
«Её слова проносились в воздухе, как холодный ноябрь. Её глаза сверкали бледно-голубым светом в унылой серости полудня.»
«Они отправят меня во Вьетнам», - сказал я.
«Жаль», - сказала она.
В армии он был Чарли...
«Мы также, Чарли, называли врага», - сказал он им. «Так мы их тогда называли. Чарли. Меня тоже так звали в то время. Когда я был во Вьетнаме...»
«Девушке было не больше девятнадцати лет.»
«Не знаю, почему сержант решил, что она может быть шпионкой.»
«День был очень солнечный.»
«Я помню, что солнце светило очень ярко.»
«Мне было двадцать лет, и я ехал в открытом джипе по ухабистой дороге с автоматом на коленях и девушкой с ребёнком, которая держалась за капот, чтобы не упасть.»
«Знаете... они учат вас убивать.»
«В этом и заключается вся суть.»
«Вы обучены убивать.»
«Даже так...»
«Сержант приказал ей поднять руки. Это было нелогично. Он ухмылялся. Приказал ей поднять руки над головой. Джип подпрыгивал, она держала ребёнка, держалась за капот, как она могла поднять руки!»
«Подними руки!» - крикнул он.
«Она не понимала ни слова по-английски. Возможно, она даже не слышала его, ветер, шум самолётов, обстреливающих деревню, возможно, она даже не слышала его.»
«Подними руки!» - крикнул он.
«Ухмыляется.»
«Он повернулся ко мне.»
«Убери её», - сказал он.
«Там учат убивать, знаете ли.»
«Сдуй её с этого чёртова капота!» - крикнул он.
К шести пятнадцати им казалось, что у них есть всё необходимое для большого жюри. Но Энди Паркер всё ещё не был удовлетворён.
«Почему вы ждали всё это время?»
«Я не понимаю, что вы имеете в виду.»