Уильям смотрел в окно. «В моем районе ничего подобного нет». Ему следует надеяться, что этого не произойдет; масштабы убийств были достаточно ужасающими; а сама банда, должно быть, просуществовала столетие и даже больше благодаря новой крови, возможно, по наследству от отца к сыну. Было немыслимо, чтобы две такие банды действовали в соседних районах одновременно. Один был достаточно, чтобы запах скандала дошел до генерал-губернатора. Ему самому не повезло, что этот уникальный ужас процветал в округе Мадхья.
Он сказал: «Возможно, Гриффин узнал бы, если бы был здесь». Он вспомнил Мэри в роще, ее движущий гнев и ее решимость искоренить этих убийц. Возможно, она подслушивает за дверью. Он не хотел оставлять это без внимания. Он сказал: «Джордж, я поймаю этих людей, даже если это будет последнее, что я сделаю. Я выйду за ними. Я проведу перекрестный допрос каждого мужчины, который здесь живет или проезжает мимо, если это займет у меня все время в течение следующих двух лет. Тела вы не видели. Я их достану!»
Впервые Джордж, казалось, смутился. Он медленно выпустил облако дыма и осторожно сказал: «Уильям, я не думаю, что это было бы целесообразно».
Уильям нахмурился в недоумении. «Не получили их? Почему бы и нет?»
«Нет, не тратьте на это все свое время. Знаешь, Старик действительно послал меня поговорить с тобой о твоей оценке доходов Деори и еще об одной или двух вещах».
«Что еще?» Уильям знал ответ, не спрашивая, но говорил, чтобы выиграть время для размышлений.
«Ну, а что случилось в Кахари? Эта женщина в конце концов сожгла себя? Вы забыли упомянуть об этом в своем отчете».
«Нет, не сделала. Мне ведь не нужно сообщать о женщинах, которые думают, что станут сати, а потом этого не делают, не так ли?»
Джордж задумчиво посмотрел на него, крошечный румянец окрасил солнечный ожог его щек. «Нет. Ну, конечно, я случайно упомянул ему об этом, поэтому он захотел узнать. Как ты ее остановил?»
«Муж вернулся».
«Остаться?»
«Нет. Он снова исчез». Уильям увяз и злился. Женщина, ожидавшая у костра, часто приходила ему в голову, никогда не звала, всегда мучила его: правильно это или нет? Он сказал: «Что еще?»
«О, этот случай— в. . Думаю, это была чья-то жалоба на права выпаса скота в лесах Тарадехи. Поступила апелляция Такура Молла, и Старик ее удовлетворил и написал много грубых слов о вашем первоначальном решении. Фактически отменил ваше решение и отменил приговор».
«Но Такур Молл виновен!»
«Мы с тобой это знаем, старина, но закон, доказательства! Были нарушения. Ты не сделал этого, а сделал то. На самом деле «—он встал и медленно пошел по комнате—«на самом деле Старик говорит, что вам было бы разумно заново изучить свои юридические книги, закончить отчет о доходах до конца месяца и разобраться со всеми нерешенными гражданскими делами, которые у вас есть на руках». Он смягчил послание, подражая размеренной манере речи г-на Уилсона.
Уильям не хотел сочувствия. Он хотел, чтобы г-н Уилсон и генерал-губернатор в Совете поняли, каково здесь. Он внезапно постучал по столу и повысил голос до крика. « Почему они не дают мне времени? Неужели они забыли, каково это — жить в районе? Если я провожу время в своем офисе, я не могу встретиться с людьми и узнать, что происходит на самом деле».
Джордж Энджелсмит прочистил горло.
Уильям закончил яростно, «О да, я понял! Я не сижу в своем кабинете, не занимаюсь бумажной работой, и все равно моих людей убивает счет под носом! Послушайте, я тут подумал. Это, очевидно, чрезвычайная ситуация, нечто совершенно исключительное. Если у меня будет помощник, англичанин, и ассигнования в несколько тысяч рупий — только на этот год — примерно на сорок дополнительных конных полицейских, я все улажу».
Джордж ответил сразу, как будто просьба была предвидена, а ответ на нее заранее подготовлен. «Ни надежды, старина, ни надежды. У нас у всех не хватает людей, и нет лишних денег. Мы не собираем с района столько, сколько собирали маратхи. Бросай это, продолжайте писать, чтобы сказать, что сборы доходов от земли следует снизить».
«Я знаю, но у меня здесь особая проблема, не так ли?»
Джордж пожал плечами в ответ и остановился возле стола. Уильям сидел раскрасневшийся и сердитый, глядя на разбросанные бумаги. Не совсем верно, что у него здесь была особая проблема. У него была обычная проблема, значительно обострившаяся. Помимо девяти конных полицейских в его штаб-квартире не было ничего — ничего, кроме деревень, каждая со своим пателем и сторожем, а также земиндаров и джагирдаров с их редкими отрядами вооруженных арендаторов и слуг. Преступность в деревне можно было обнаружить, потому что сторож знал, кто приходит и уходит. Открытое вооруженное ограбление, совершаемое сильными бродячими бандами — архетипом которых были пиндари—, могло быть подавлено кавалерией. Но то, на что он наткнулся, было чем-то средним: слишком маленьким, тайным и хрупким, чтобы его могла поймать кавалерия; слишком большой и мобильный для сторожей, которые в любом случае были прикованы цепями к своим деревням и ничего не могли знать о путешественниках, проходивших мимо по дорогам.