Когда его не стало, игольная рука Мэри перестала уверенно двигаться. Она сидела неподвижно, не двигая ни рукой, ни пальцем, ни головой, ни глазами, казалось, не дышала
Глава пятнадцатая
Наваб пел через нос, пока ехал, его слабое, красивое лицо менялось с каждым мгновением. Уильям и Хусейн шли вместе, близко к лошади наваба, готовые выполнить его поручения и аплодировать его пению. Роща у Джалпуры лежала в двух шагах позади них, солнце стояло низко слева от них, а дорога впереди извивалась многочисленными каналами через усыпанные камнями травянистые джунгли. С обеих сторон возвышались базальтовые хребты, отодвинутые на небольшое расстояние, поскольку ширина дна долины составляла полмили. Небольшой ручей извивался взад и вперед, сопровождая тропу и путешественников на север. Местами он журчал у тропы, местами бежал по другой стороне долины; на протяжении трехсот или четырехсот ярдов он бежал ровно, медленно и глубоко; затем у разлома он падал с уступа и на протяжении следующих полумили спускался по бурным отмелям, превращая камни в своем ложе в слизисто-коричневые из-за отложений почвы, которую он удерживал во взвешенном состоянии.
Различные группы, пешие и верховые, составлявшие всю группу путешественников, теперь были хорошо рассредоточены. По утрам они отправлялись в путь тесными группами, словно придворные, окружавшие лошадь наваба. По мере того как день подходил к концу, а люди и животные уставали, они отставали. По его словам, партия также несколько увеличилась в размерах, несмотря на одного молодого парня, который остался в Джалпуре на еще один раунд с базарными шлюхами. В этот полдень кто-то узнал знакомого среди четырех путешественников, отдыхавших на обочине дороги. Все четверо присоединились к колонне под обычный аккомпанемент проклятий и ворчания старого слуги наваба. Сам наваб широко помахал рукой в знак приветствия.
На дороге было еще несколько человек, но большинство из них поспешили мимо и, казалось, почти избежали толпы, составлявшей теперь окружение наваба. Затем, всего час назад, с юга за колонной подъехали шесть человек. Наваб перестал петь и пригласил их присоединиться к его последователям. Они отказались с резкой вежливостью. По их словам, они торопятся и должны двигаться дальше. Наваб раздраженно пожал плечами, и через десять минут все шестеро скрылись из виду, а их пыль осела, не оставив и следа от их прохода.
Пиру подошел к навабу и сказал: «Великий махарадж, где ваше высочество собирается разбить лагерь сегодня вечером?»
Наваб высокомерно посмотрел вниз. «Я не знаю. Скоро. Охе!» Он повысил голос. «Кто знает хорошее место для кемпинга поблизости? У нашего друга Бэт Эарса болят ноги». Уильям и Хусейн хихикали от смеха, как они делали это сто раз сегодня и сто раз вчера.
Двое мужчин двинулись вперед, оба говорили одновременно. Оба заявили, что часто пользовались этой дорогой, но у них разные мнения о местах для кемпинга. Один из них настоятельно рекомендовал навабу отправиться в рощу примерно в двух милях отсюда; другой рекомендовал место в полутора милях дальше, где, по его словам, была бы небольшая деревня и можно было бы купить хорошие фрукты.
Наваб погладил его по подбородку. «Фрукты? Какого рода? Персики из Кандагара — всю дорогу? Гранаты из Кагана? Мне нравятся гранаты».
«Чем ближе земля, тем желательнее, махарадж, — крикнул мужчина. « знаю их обоих. Разве один из нас или твой слуга не может пойти и принести фрукты из деревни для твоего высочества и всех, кто этого хочет?»
«Да, я так полагаю. Но прежде, чем принять решение, я сначала взгляну на это место. Если все так хорошо, как вы говорите, то дальше идти не будем. По крайней мере, я этого не сделаю. Вы, господа, вольны идти, куда пожелаете».
Его зрители льстиво смеялись над мыслью о том, что кто-либо из них откажется от чести находиться в свите наваба или покинет защиту его имени, его слуг, их ружей и пистолета в поясе его высочества.
Солнце коснулось западного хребта, и долина расширилась. Небольшая тропа вела налево, и первый человек, идущий рядом с головой лошади, воскликнул: «Она здесь, внизу, великий махарадж. Видите ли, я думаю, кто-то уже там». Он указал на след дымящегося конского навоза на земле и беспорядочные отпечатки копыт в пыли. Наваб с сомнением нахмурился и заглянул по маленькой тропинке в глубины тени, отбрасываемой рощей высоких биджазальных деревьев.