«О Кали, твои слуги ждут», — Ясин воскликнул от страсти и удивления. «Даруй им твое одобрение, молятся они».
Они ждали, молча склонив головы. Ни одно животное не двигалось, ни одна птица не кричала. Верхушки деревьев шевелились на вечернем ветру, наклоняясь на север. На них давила тишина. Они простояли пятнадцать минут. Тьма распространилась из джунглей, чтобы покрыть их.
Справа кричала сова, глухой пульс звука стонал под ветвями. Слева ответила вторая сова. На минуту две птицы позвали друг друга.
Обманщики отступили. Ясин схватил кирку и простыню и пробормотал: «Мы должны отменить это — все».
Кали поднялась в сумерках, представляя собой определенную фигуру перед глазами Уильяма, с черными бровями и змеиными волосами. Раньше она всегда отвечала ему сразу и отвечала «Да». Теперь его разорванный дух и страх перед ней взывали к нему, чтобы он прислушался к ее предупреждению. Но дух под Дух говорил, и это было глубоко обосновано, христиански и по-английски. Это не подчинилось бы языческим суевериям. Он яростно повернулся к своим людям и в мраке развел руками.
«Мы продолжим!» он резко заплакал. «Мы не можем вернуться назад. Сто сорок наших товарищей направляются к месту убийства. Мы не можем их остановить или общаться с ними. Мы продолжай!»
Пироо медленно сказал: «Кали».
«Кали дала мне личный знак ночью, когда я впервые спланировал это приключение», — отчаянно ответил Уильям. «Все в порядке. Это у меня на голове».
Глубокое упрямство оттолкнуло Кали. Всего час назад он искал способ отказаться от этого ужасного предприятия. Теперь путь открылся перед ним, и он не мог, не хотел им воспользоваться.
Душители ускользнули. Ясин заправил кирку за пояс и тяжело сказал: «Пусть будет так. Это на твоей голове. Похоронщики уже копали? Копать так много — колоссальная задача».
«Мы полагаемся на Хусейна. Он сказал, что в джунглях были большие ямы, где люди выкапывали железную руду».
Ясин снова сказал: «Пусть так и будет», и Уильям последовал за ним обратно в лагерь.
Наконец он лег и начал пересматривать свои планы на следующий день. Примерно через две мили от этой рощи дорога входила в скальное ущелье, где поднималась по низкой седловине среди густого леса. По обе стороны к седловине спускались небольшие холмы. Он никогда не видел этого места, но другие видели, и их описания были подробными и восторженными. Требовалось немного мастерства, чтобы телескопировать группу так, чтобы все путешественники находились в ущелье одновременно. Ясин должен был сделать это, ухитрившись заставить старушек впереди остановиться в дальнем конце. Колонна накапливалась позади них. Что касается сил, то, помимо одиннадцати обманщиков, здесь находилось еще сто сорок человек, все под командованием Вильгельма, которые в течение нескольких дней двигались по двое, по трое и большими группами по параллельным дорогам, вперед и назад. Эти люди теперь были в движении, спеша по тропинкам и переулкам к ущелью. К рассвету они должны быть на месте. Путешественники добирались туда примерно через час.
Как и во всех хороших планах, остальное было просто. Уильям ехал посреди колонны и, когда наступал лучший момент, вставал в стремена и кричал: «О Кали, услышь нас!» Пятеро обманщиков из его отряда должны были находиться рядом с двумя молодыми кавалерами, остальные пятеро — со старушками и сопровождающими их еще более старшими слугами. Когда Уильям кричал, скрывающаяся масса выбегала и заканчивала дело. Все было просто. Но Кали слышит его?
Он перевернулся лицом вниз и помолился, и в его молитве английские слова споткнулись среди слов языка Обманщиков». Все зависело от Хусейна. Именно Хусейн вспомнил старые железные конструкции, расположенные в полумиле от леса возле ущелья. Именно Хусейн был связующим звеном Уильяма с поддерживающими бандами; Хусейн уехал на быстрой лошади, чтобы рассказать им о встрече и подробностях операции. Завтра утром Хусейну оставалось только проехать по дороге в противоположном направлении и встретиться с группой как раз перед тем, как она достигнет ущелья. Проходя мимо, он говорил Уильяму несколько слов, чтобы подтвердить, что все готово.
Уильям перевернулся на спину. Обычно, обдумав свои приготовления, он ложился спать. Сегодня вечером он не мог спать. Всю ночь он не мог уснуть, а когда встал, его лицо было серым. Он начал собирать свое снаряжение и нагружать его на лошадь. Он видел несчастье в своем мужские глаза и заставил себя ободряюще улыбнуться им. Суета подготовки к переезду сегодня была далека и нереальна; нереальны фигуры, протягивавшие руки в последней теплой темноте; далеки крики детей, которые бегали по роще и играли в салки среди манговых деревьев. Черные зеркала заключили его в себе, и там он поморщился и испугался, потому что Кали держала его так, что он не мог найти жалости.