Юная вдова отвела сороковины по смерти мужа и собралась, было, в дорогу. Оставаться в семье покойного супруга, а конкретно — у Гамзилы «в запечке», не захотела, решила вернуться в родительский дом.
Не ново: её свекровь, ни разу в жизни не виданная княгиня Ольга, десятилетием раньше сходно сбежала из-под власти тогдашнего Черниговского князя Изи Давайдовича в Степь к хану Башкорду.
«Лучше к поганому в юрту, чем к этим в чулан».
«Культурная традиция», заложенная основателем рода, Гориславичем, двоюродным братом Мономаха, «нехорошо» державшего у себя в плену вдову, невестку Мономаха, после убийства её мужа в бою под Муромом.
За восемь лет супружества женщина не обзавелась ни детьми, ни сколько-нибудь великими богатствами. Раздел имущества, произведённый братом Гамзилы — присланным во Вщиж Ярославом, и его боярами, вполне достойных по жадности своего господина, был просто грабительским.
Новгород-Северский князь Олег, взбалмошный сын безбашенного Свояка, бывший зять-фехтовальщик Долгорукого, нынешний зять Великого Князя Киевского, ущемляемый в наследстве, выразил своё неудовольствие действиями родни. На том дело и закончилось — грабёж вдов-княгинь в эту эпоху входит в обиход русских князей. Приглашение «пограбить вдову» от черниговского епископа Антония — я уже…
Споры и ссоры, переписка с Черниговом и Новгород-Северским заставили вдовицу несколько затянуть свой отъезд. Наконец, с непрерывно уменьшающейся, разбегающейся в поисках более «хлебных мест» свитой, двинулась она санями в дорогу.
Едва поднялись они по Болве, Неручу, до речки Волок, с тем, чтобы через селение с таким же названием перетащиться в Ресу, пройти пока ещё весьма густой Серенский лес, спуститься в Угру и далее в Оку, как пришли оттепели, дороги рухнули.
Княгиня принуждена была ожидать в приречном селении, в городке Корьдне, что стоит с древних, ещё до-славянских, времён при впадении речки Коринки в Ресу, упоминаемом Мономахом в рассказе о первом походе его на Вятичей. Провести едва ли не месяц в крестьянской избе, в сырости, грязи и неустроенности.
Смерть мужа, внезапное, хоть и давно предвиденное, вдовство, имущественные ссоры с холуями жадноватых родственников, наконец — бесконечное ожидание в сырых мартовских туманах, удручали её чрезвычайно.
Её — Ростиславу Андреевну.
Единственная дочь Андрея Боголюбского была выдана замуж семи лет отроду. Я описывал подробности этого бракосочетания: как вывалился из Болвы в Десну «свадебный поезд» с суздальскими и муромскими полками, как перекрыли «поезжане» дороги осаждавшим Вщиж дружинам русских князей…
И случился — брак. Династический.
Боголюбский получил на Десне союзника. Годы мира, установившегося после этого на «Святой Руси», есть, в немалой степени, результат этого союза. Свояк, добившись от Магога феодальной клятвы — «почитать в отца место», лезть в верховья не желал. А Ростик, хоть и тянул руки к Залесью, хоть и поддерживал Рязань против Суздаля, но без Свояка ломиться по Десне — не рисковал. Отчего все и помирились.
Боголюбский строил в Залесье храмы и Золотые ворота, Ростик умиротворял Русь и гонял степняков. Все занимались полезным делом вместо обычного безобразия предшествующей междоусобной войны. Просто потому, что на «дороге» стоял невелик городок, а в городке сидел юный князь очень большого роста. Который — «не нашим, не вашим», а сам себе «на уме». Точнее — на семилетней девочке.
Тут у меня снова выносит мозг. От тяги коллег и коллегш к попадизму. Без осознания — куда они вляпнуться намылились.
Куда-куда? — В средневековье.
Понимаете ли вы, коллеги, что «Святая Русь», по вашему, непредвзятому и непрофессиональному мнению — страна педофилов?
Попробуйте переварить это утверждение.
Оно — ложное.
Не по фактам, а исключительно по вашей этической оценке этих фактов.
Все взрослые туземцы, цвет и соль нации — сношают несовершеннолетних. Среди десятков миллионов людей, живших эти века на этой земле едва ли найдётся миллион тех, кто совершил первое соитие в «кошерном», по вашему и УК РФ мнению, возрасте.
Почти все мужчины в десятках поколений наших предков — контингент ГУИНа по сексуальным статьям? Тысяча лет истории России — история государственной, общественной, общепринятой… педофилии?
И вы стремитесь туда попасть?! Это ваша мечта?!
Следует ли мне снова вспоминать слова графини Ростовой, обращённые к дочери её Наташе: тебе скоро шестнадцать, я в твоём возрасте уже была замужем. Или нянюшки Татьяны Лариной: мне было тринадцать, мой Ванюша ещё моложе. Пушкинскую издёвку: родители вывезли её на ярмарку невест в 13 лет под видом семнадцатилетней. И продолжали делать это десять лет. Шекспировское: «Видала я в Вероне и моложе матерей…».