«Массаж» отдаёт в конкретные социальные явления.
Напомню: вокруг моих поселений — леса. Туда можно уйти с концами. Мы таких ловим, двигаем границу, у беглецов куча проблем: где бабу взять, корову пасти, туземцы злые, «крокодил не ловится, не растёт кокос». Но, помимо «голода телесного», который люди бывалые в состоянии удовлетворить и в лесу, возникает «голод душевный» — а поговорить-то и не с кем.
Те две-три-пять морд, с которыми ты ушёл, за несколько недель непрерывного общения… обрыдли до тошноты, сорок шестой раз выслушивать рассказ о поносе соседа семь лет назад при ловле осетра руками… «вбив бы гада». И звучит:
— Мы тут… в лесу сидим. Волю свою, типа, лелеем. А в погосте, поди, наши у самовара… новостей слушают. Слышь, сосед, а правда, что у тунисского бея на носу шишка?
Иные от такой тоски сами из леса выходят. Как несколько лет выходили из лесов русские крестьяне, спрятавшиеся в чащобах в Смутное время. Возвращаясь «в крепость», к помещикам.
Три составные части подобных «инфо. часов», проводимых в каждом моём поселении:
1. Основная часть — собственные дела-делишки. Кто сколько деревов навалял, кто какую глупость сморозил, меню на следующую неделю для общей кухни…
2. Обще-Всеволжская информация. Где и почему погост волки съели, где новый поставили, почём нынче овёс, какие новые кожи кожемяки делать начали…
3. Зарубежные новости. Чисто для общего развития. Удар у лесоруба от этого знания не улучшится. А вот извилины — чуть пошевелятся. Это ж человек, а не лунный муравей от Герберта Уэллса — отработал и спать. До возникновения новой общественной в нём надобности.
Вщиж от нас далеко. Но не «терра инкогнито». Купчики проходящие, наряду с прочими Черниговской земли новостями, моему фактору на западном краю Рязанской земли сказали. Тот поработал ньюсрайтером, и, по итогам брифинга, слепил дайджест. Который запулил баззерам. По ретрансляторам. Без руоминга.
А чего? — В этом секретов каких — нету. Переполнения каналов не случается, а поддерживать уровень трафика необходимо. Иначе у сигнальщиков квалификация падает.
На другом краю земли, на крайнем востоке моих владений, другие связисты притащили Изергену очередной… пресс-релиз.
— Во. Глянь чего в свете белом делается.
Изерген, на очередном собрании, обсудив необходимость снижения потребления муки и возможность увеличения потребления рыбы — ловиться хорошо, промежду прочим объявил:
— А ещё с Черниговщины сообщают: князь Вщижский волей божей помре. Молодой ещё был. Упокой, господи, его душу.
Все перекрестились и пошли новую кадку квашенной капусты пробовать.
Из тысяч людей, до которых была доведена эта новость, лишь я да Софья могли иметь по этому поводу какие-то переживания. Я — потому что во Вщиже бывал, нас там побить хотели. Но я болтался в Луках. А вот Софья…
Не думаю, что Софья сразу кинулась составлять детальный план. Просто известие о вдовстве дочери, помимо чисто материнского желания увидеть своего ребёнка, вызвало ещё одно… даже не мысль, скорее — инстинктивное чувство: ещё одна возможность… ещё один кубик… для чего-то.
Из прежних застольных бесед с погостным попом она знала, что у того есть родственник, из этих же потомственных муромско-рязанско-черниговских попов, который служит в Коломне. Большого ума человек.
Мотивируя тем, что Изерген очень трепетно относится к ритуалам православия, она интересуется у своего попа:
— Можно ли резать в воскресенье скот, если необходимо, или птицу?
На что поп вполне корректно отвечает:
— Воскресенье — чистый и праздничный день, чтобы идти в церковь и молиться, так пусть дела не будут этому препятствовать. А чтобы резать в воскресенье что нужно — нет беды, ни греха, если будет простое воскресенье или праздник, или гости, или что иное — не возбраняется.
Софочка радуется:
— Слава те, господи, не согрешила!
Но просит уточнить:
— Ты у твого родственника спроси. На всякий случай. А то у нас тут олешек пойманный в загоне ходит. Не скот, не птица… Удмурты в гости придут — зарежем. Дозволено ли?
Погостный поп в Софье — тоже души не чает. Не в смысле… как вы подумали, а по христиански: праведная дщерь церкви нашей. Всегда и поклонится щедро, и в делах помощница, просфору, к примеру — кроме неё никто…
«Просфоры следует печь такой женщине: чтобы не блудила, и была бы чиста».
Софочка, конечно, с Ипаем невенчана живёт. Но других тут нет. А они — как муж с женой… И насчёт чистоты… Как у Софочки месячные — вся община без евхаристии. Тело Христово не претворяется. Ибо не из чего.