Значит — мириться с Боголюбским. Хотя мы пока ещё не ссорились.
«Префронтальные зоны» у меня выросли? — Тогда — вперёд. Устраняя опасности упреждающе. Когнитивно и поведенчески. Типа кавалерийской атаки. Иначе, даже пережив этот кризис, буду всю жизнь сам себя уговаривать: а жо поделаешь… выше головы не прыгнешь… да кто ж знал… все так живут… не мы таки — жизнь така…
«Кто хочет — делает. Остальные объясняют почему это ненужно и невозможно».
Факеншит! Я почти всю первую жизнь занимался разработкой того, о чём «остальные» уже аргументировано высказались, убедительно доказали. «Этого не может быть, потому что быть не может». Верю. Но если мне нужно…
Мне — нужно.
Значит — можно.
Дальше — технические подробности. Конкретно с Боголюбским… Хватит страусить! Нужен — «катарсис». Не «консенсус» — мы слишком разные. Но — ясность.
Тогда… надо идти в Боголюбово. Фейс-ту-фейс. Морда к морде.
Страшно. Рискованно. «Покатилась моя голова…». Но — неизбежно.
Факеншит! Улыбайтесь! «Рассудок и душа». Я же предупреждал — обхохочетесь. Под топором.
Тогда…
Идти — с чем-то. С каким-то предложением. Столь… необычным, что оно перекроет и мою… волатильность в отношении Софьи, и неосторожные игры с Ростиславой, и предположения об инциденте в Луках, и… и вообще — выбьет Андрея из его дихотомии: убить женщин и плакать или не убить и тоже плакать.
И, что важнее — меня самого избавит от такого же выбора. Особенно болезненного теперь, когда «её душа обрела плоть».
И чтоб принесло дивиденты! Каждый подвиг должен быть основанием для успешного гешефта! Например, в форме доверия и уважения Суздальского князя. Выраженных в территориальных, налоговых, режимных… благосклонностях.
«Всё тайное рано или поздно становится явным».
Это — наша общая с Андреем проблема. У него «тайна» — похождения Софьи и происхождение его детей. У меня — игры с Ростиславой и моё участие в выживании Софьи.
«Тайн» — не будет. Когда-то. «Рано или поздно». Нельзя скрыть «тайну» — «навечно». Но можно до «очень поздно». Единственный способ обеспечить секретность «тайны» — сделать её невидимой, отсутствующей, неинтересной. «Тайное» не станет «явным», пока никто не знает о его существовании.
Кажущийся простейшим способ — устранение носителей «тайны». Увы, сам факт «устранения» привлекает внимание. А мозгов в этом мире хватает. Будут сформулированы все возможные предположения о причинах «устранения». Включая истинные. А «неопровержимыми доказательствами» — здесь не заморачиваются. Достаточно общественного мнения, народной молвы. Правдоподобности. В рамках святорусского мышления.
Итого: для сохранения нашей с Андреем «таинственности» нужно найти последовательность публичных действий, которые, с учётом искажений «народной молвой», исключат возникновение внимания к «секрету». И убедить в этом Боголюбского.
Факеншит. Мда… Уелбантуренный, однако.
Думай, Ваня. На твою плешь пора уже новую косыночку повязывать — вот повод заработать.
Что потом? Да ты, девочка, и сама знаешь. В книжках читала, от людей сведущих слышала.
Про любовь? — Всё бы тебе про страсти и измены… «Таланы и поклонники», «гордость и предубеждения», «гении и злодейства»… А послушай-ка, красавица, про чисто мужскую любовь. Вообще без женщин. Фи? — Это, детка, зависит от твоего понимания слова «любовь».
Глава 550
В мае 1170 года от Рождества Христова в славный город Санс, что упоминается ещё Юлием Цезарем в его «Записках о Галльской войне» под именем Агединк, по реке Йонне вверх, пришли несколько торговых кораблей. Йонна, в ту весеннюю пору, была полноводна, и купцы без особых забот пристали у подножия холма на правом берегу, где стоит город.
Перекрестившись на церковь Святого Маврикия, чернокожего покровителя торговли, что торчала напротив, на островке посреди реки, гости отправились вверх, по улице, естественно — Гранд Рю, «к Этьену». Среди прибывших, по большей части жителей соседнего Намюра или Парижа выделялась группа светловолосых северян.
— Нормандцы? Немцы? Даны?!
Викинги осаждали Санс в 886–887 годах. Получив огромные отступные от Карла Лысого и разрешение на разграбление Бургундии, они прекратили осаду Парижа и двинулись дальше вверх по Сене в Йонну. Санс — самый северный город Бургундии. Прошло почти три столетия, но память о тогдашней, пусть и безуспешной, полугодовой осаде — жива.