Рыцари, взбешённые неудачной беседой, в гневе выскочили из дома, Бекет облачился и пошёл служить рождественскую вечерю в собор.
«После того, как монахи повели Томаса через двери церкви, четыре вышеупомянутых рыцаря последовали за ним быстрым шагом. Когда святой архиепископ вошёл в собор, монахи, прославляющие Бога, оставили вечерю — которую они уже начали — и побежали к своему отцу. Они поспешили закрыть двери церкви, чтобы не дать врагу убить епископа, но тот повернулся к ним и приказал открыть двери.
— Неправильно, — сказал он, — что молитвенный дом, церковь Христа, должен стать крепостью, поскольку, хотя он и не закрыт, он служит укреплением для Его народа; мы победим врага скорее страдая, чем сражаясь — и мы начинаем страдать, а не сопротивляться.
Безотлагательно кощунственные люди вошли в дом мира с обнаженными мечами; один только их вид, а также грохот оружия вызвали немало ужаса у присутствующих. Рыцари приблизились к растерянным людям, которые наблюдали вечерю, но к этому моменту побежали к смертельному зрелищу, в ярости воскликнули:
— Где Томас Бекет, предатель короля и королевства?
Никто не ответил, и они громче закричали:
— Где архиепископ?
Не поколебленный, он ответил на этот голос, ибо сказано: „Праведники будут подобны смелому льву и свободны от страха“. Он спустился со ступеней, к которым его подвели монахи, которые боялись рыцарей, и сказал:
— Вот я, не предатель царя, а священник; зачем ты меня ищешь?
И Томас, который ранее сказал им, что он не боится их, добавил:
— Здесь я готов страдать во имя Того, Кто искупил меня Своей кровью; не дай Бог мне бежать из-за ваших мечей или что я должен отойти от праведности.
С этими словами — у подножия колонны — он повернул направо. С одной стороны был алтарь Пресвятой Богородицы, с другой — алтарь святого исповедника Бенедикта.
Убийцы преследовали его и требовали:
— Верните к причастию тех, кого вы отлучили, и верните на должность тех, кто был отстранён.
На эти слова Томас ответил:
— Не было покаяния, поэтому я не освобождаю их.
— Тогда вы, — сказали они, — теперь умрёте и будете страдать от того, что заслужили.
— И я, — сказал он, — готов умереть за моего Господа, чтобы в моей крови церковь обрела свободу и мир; но во имя Всемогущего Бога я запрещаю вам причинять боль моим людям, будь то священнослужитель или мирянин, в любом случае.
Славный мученик добросовестно действовал для спасения своих людей и благоразумно от своего имени, чтобы никто из близких не пострадал, когда он поспешит ко Христу. Было уместно, что воин Господень и мученик Спасителя придерживался Его слов, когда его искали нечестивые: „Если это я, которого ты ищешь, позволь им уйти“.
Быстрым движением рыцари возложили на него кощунственные руки, грубо обращаясь с ним и таща его за стены церкви, чтобы там убить или унести в качестве заключённого, как они позже признались. Но было невозможно легко отодвинуть его от колонны, он смело толкнул одного из рыцарей и назвался его покровителем, сказав:
— Не прикасайся ко мне, Райналдус, ты, кто обязан мне верой и послушанием, ты, кто глупо следует за своими сообщниками.
Из-за отпора рыцарь внезапно возгорелся ужасной яростью и, обнажив меч против священного венца, сказал:
— Я не обязан вам верить или подчиняться вам, в том, что противоречит верности, которой я обязан моему лорду-королю.
Непобедимый мученик — видя, что настал час, который положит конец его жалкой земной жизни, и уже обещая Богу быть следующим, чтобы получить венец бессмертия — с изогнутой шеей, как будто он в молитве, посвятил себя и дело своё — Церкви, Богу, Святой Марии и благословенному мученику Святому Дени.
Он едва закончил говорить, когда нечестивый рыцарь, опасаясь, что Томас будет спасён людьми, внезапно обрушился на него и, сбив вершину митры, ранил жертвенного Агнца Божего в голову.