Вот простота голубя, вот мудрость змея в этом мученике, который представил свое тело убийцам, чтобы держать свою душу и церковь в безопасности; и при этом он не разработал уловку или ловушку против убийц плоти, чтобы сохранить себя, потому что было лучше, чтобы он был свободен от этой природы! О достойный пастух, который так смело настроился против нападений волков, чтобы овцы не могли быть разорваны на части! И, поскольку он покинул мир, мир, желая одолеть его, неосознанно возвысил его.
Получив ещё один удар по голове, он оставался твёрдым. Но с третьим ударом поражённый мученик согнул колени и локти, предлагая себя в качестве живой жертвы, говоря тихим голосом:
— Во имя Иисуса и защиты церкви я готов принять смерть.
Третий рыцарь нанёс тяжёлую рану упавшему; ударом он разбил большую митру, отделённую от его головы, так что кровь побелела от мозга, и не менее мозг покраснел от крови; это преобразило внешний вид церкви цветами лилии и розы, цветами Девы и Матери и жизнью и смертью исповедника и мученика.
Четвёртый рыцарь отогнал тех, кто собирался ударить ещё, чтобы другие могли закончить убийство более свободно и смело. Пятый — не рыцарь, а священнослужитель, вошедший с рыцарями, — положил ногу на шею святого священника и драгоценного мученика и (это ужасно сказать) разбросал мозги с кровью по полу, восклицая остальным:
— Мы можем покинуть это место, рыцари, он больше не встанет.
Во всех этих невероятных вещах мученик проявил силу и настойчивость. Ни его рука, ни одежда не указывали на то, что он был против убийцы — как это часто бывает в человеческой слабости; и когда он был поражён, он не произнёс ни слова, и при этом он не издал ни крика, ни вздоха, ни знака, сигнализирующего о какой-либо боли; вместо этого он держал неподвижно голову, которую он наклонил к обнажённым мечам.
Когда его тело, смешанное с кровью и мозгом, лежало на земле, словно в молитве, он поместил свою душу в лоно Авраама. Поднявшись над собой, без сомнения, из любви к Творцу и всецело стремясь к небесной сладости, он легко перенёс любую боль, какую бы мог причинить кровавый убийца. И как бесстрашно, как самоотверженно и мужественно он предложил себя для убийства, когда стало ясно, что для своего спасения и веры мученик должен бороться за защиту других, чтобы делами церкви можно было руководствоваться в соответствии с ее отеческими традициями и указами».
Таково описание очевидца событий 29 декабря 1170 года, приключившихся в Кентербери в РИ.
Анализ этого свидетельства позволяет выделить несколько мелочей. Вроде толпы зевак, испуганных, но стремящихся посмотреть поближе само убийство, соучастие местного диакона, который «разбросал мозги с кровью по полу», странную для 21 века эстетику, где разлетающиеся капли крови и сгустки мозга сравниваются с «цветами лилии и розы, цветами Девы и Матери». И, пожалуй, главное: Бекет «перегорел».
Шесть лет изгнания он противостоял силой своего духа силам короля. Он — победил. Не только восстановил справедливость в отношении трёх епископов — нарушителей традиции, но и отомстил — наказал всех, кого смог вспомнить, кого считал врагами себя лично или святой церкви.
«Момент истины», «пик жизни».
Что дальше?
Дальше — подобного не будет. Обычный для героев выбор — миг вознесения или длительная мелочная жизнь. Тяжкая работа по построению «Царства Справедливости» вот на этой грешной и грязной земле с вот этими грешными и суеверными людьми.
Бекет выбрал первое.
В предыдущий день Бекет прочитал рождественскую проповедь на тему «Смерть епископа Альфреда от рук датчан». В конце пророчески заметил: «И скоро будет еще одна смерть». После этого он предал анафеме маршала Кента Реджинальда де Брока, прославившегося притеснением крестьян и захватом монастырских земель.
Де Брок командовал королевскими солдатами, прибывшими в Кентербери для обеспечения порядка во время Рождества. Попал на глаза — получи. Но ничего сравнимого с победой собственного духа над королём Англии, в дальнейшей жизни его не ждало. Так зачем такая жизнь?
Он целенаправленно, хотя, вероятно, и неосознанно, шёл к смерти.