И чего делать? — «Ура! В атаку!»? Вот с этими выдохшимися… людьми и животными?!
Как я не люблю придурков!
В смысле: народ. Вот такой.
В смысле: ревнителей старины, поклонников подгнившей медвежатины и противников зубных щёток.
— Ольбег, будь любезен, съезди, пощекочи их. Но — мягенько. Чуть что — сразу назад.
Парень хоть и умнеет, но медленно. Азарта ещё полно, а ума… не очень. Лишь бы в ближний бой не полез.
Ольбег своих рысцою повёл, а мы с Салманом внимательно бабки коней стрелков разглядываем — как кони вязнут. Мятежники стоят близко к реке, там мокро. У нас — повыше и посуше. Ветерок поднимается — земля отмерзает и подсыхать начинает.
Коллеги, вы, когда свои полки, или там, легионы в поле выводите — вы сухость проверяете? Не в штанах! Это на боевых качествах мало сказывается — сухость поля боя. Да не пальцем тыкать, а на звук!
Как звучит прокалённая летнем солнцем степная дорога под конным отрядом — знаете? — Как стадо барабанов. Не путайте с баранами! А как останавливаются лошади, попав просто в лужу с мягким дном? И славный, храбрый, могучий, былинный и легендарный… витязь в седле — мгновенно превращается в неподвижную мишень, в «подушечку для иголок».
Что болота под ногой звучат по разному — я уже…
Вот едут по полю три десятка всадников, конные стрелки — развернулись в цепь. А теперь поймай на слух с сотни метров, по звуку копыт их коней, места, куда тяжёлым конным копейщикам соваться просто нельзя. А где… можно попробовать. Не по гениальным стратегическим изыскам, а по «количеству влаги в почвенном слое».
Ни у одного попандопулы не видел количественной оценки допустимого уровня влажности почвы при кавалерийской атаке.
Ольбег — умница. Подъехал, покидал стрел издалека. Блочный лук — прелесть, закидывает стрелу за четыре сотни шагов. Что навесом, неприцельно — плевать. Лагерь повстанцев — плотненький, в кого-нибудь да попадёт. Хоть просто… побеспокоит. А ответки нет — для лесовиков далеко.
Придурки со своих лёжок повскакивали, щитами прикрылись, построились. Толпой. Многовато их. Сотен пять-шесть. Почти все — крестьяне. Щит, копьё, топор. С полсотни — вятшие. У тех доспехи чуть круче. Шлемы, мечи-сабли… Десяток психов. В смысле — картов. С бубнами.
Ольбег их и выбивает. Политруков и командиров — в первую очередь.
Щиты у эрзя — лёгкие. Защиты от них мало, стоять под стрелами они не могут. Карты выскочили вперёд, начали бить в бубны, трещотками греметь, плясать, вопить не по-людски. Лучники их уполовинили, но толпа повалила.
Ольбег даёт отмашку своим, те начинают отходить, по большей части вправо. Там повыше и дорога к городку проходит. Понятно, что дорогу натоптали по относительно сухому.
Толпа вопит, бежит, чем ни попадя кидается… Тут я Салману кивнул. И он повёл своих. Вдоль дороги, придуркам наперерез. Лёгкой рысцой. На полста шагах обе его турмы развернулись, остановились и, как труба сыграла, пошли в атаку.
И, в общем, всё.
Самые «ярые» (лучше вооружённые, фанатичные…) бежали впереди, в голове толпы. Три десятка из них — сразу надели на длинные копья. Потом — семь десятков палашей. Палаш, при ударе в силу с коня, прорубает эрзянский щит вместе с рукой, его удерживающей. Шапка с вставленным железным крестом — разваливается вместе с головой аж до нижней челюсти.
Рубка бегущей пехоты. Хотя здесь уже не пехота, а просто бегущая толпа.
Как не крути, а «народ» против бронной конницы… смазка для клинков. Если, конечно, не загонять конницу в болото.
Это тактика, профессионализм. А народ ведут «властители народных дум» и провозвестники таких же мечт. У повстанцев — сплошные «воля к победе» и «боевой дух». Непрерывно поддерживаемые жрецами. «Дух» — жрецы обеспечивают. А анализ распределения влажности почвы — нет. Вот толпа и ломанулась.
Ура! И враг бежит-бежит-бежит… А что бежит на сухое… А кто про это подумать должен? У жрецов мозги на это не заточены, у остальных… когда боевые бубны бьют — думать некому, бечь надо.
Короче — лохи. В смысле — слуги богов и управляемое ими стадо.
Тут открываются ворота Пичай-городка, и выскакивает десятка три пешцев да пяток всадников. С явным стремлением принять участие в общем веселье. Впереди на белом коне…
Факеншит!
Лопни мои глаза! Под знаменем — Мадина.
Хана повстанцам. Когда женщина идёт в атаку — пощады не будет.