Да только Русь Святая — иначе живёт!
Да и фиг, с ней, с Русью! На что она мне?!
Только висит эта громадина над городком моим. Подмороженной кучей навозной до неба. И чего в той куче стукнет-грюкнет-сложится… один бог ведает. И не то, чтобы она пойдёт-повалит меня бить-крушить… просто полюбопытствует, просто пальчиком поковыряет. А я тут… «ласты склею».
Необходимость «решать русский вопрос» стала мною ощущаться не как «хорошо бы», но как срочное, важнейшее условие моего собственного существования.
Перебирая известные мне попаданские истории, я вновь приходил в недоумение: нет мотивации прогрессорству. Что заставляет конкретного «васю» или «петю» напрягаться, «подпрыгивать», рисковать своей — единственной! — головой?
Помочь «миру старту» в непрерывно ветвящемся дереве Иггдрасиль — невозможно.
У попандопулы нет в мире вляпа «своей земли». Есть выглядящее похожим.
«Чужая земля». Не хочешь «чужой»? — Другой нет. Будешь жить без земли под ногами? Аки светило небесное?
Единственная опора — личность. Собственная. Базовые инстинкты которой, в наборе из описанного мною квартета, довольно быстро удовлетворяются. Остаётся свернуть пространство-время. Закуклиться. Как кадавр у Стругацких.
Попандопулопипнутый персонаж отличается от прочих литературных героев.
В классическом романе герой гоняется за женщиной. Ура! Догнал! Успокоился. Конец истории.
В авантюрном романе герой ищет какой-нибудь «сундук Генри Моргана». Ура! Нашёл! Успокоился. Конец истории.
Это — нормальные для своего конкретного места-времени люди. Их что-то «возбудило». И они, подобно электрону в атоме, взлетели на более «высокую орбиту» чувств и действий. «Мгновение славы», «пик жизни».
Испустил свой «квант света» и «провалился» на более низкую, на обычную «орбиту» своего существования. Там — вспоминает.
Попандопуло не имеет в «мире вляпа» «обычной орбиты». Он может «провалиться» только в могилу. Или в её аналоги типа сумасшествия или пьянства. Или — «светить» непрерывно. Он «возбуждён» миром своего «старта».
Это — тяжело. Морально, интеллектуально. Физически. Чего ради? Если базовые инстинкты удовлетворены, «баба» и «сундук» получены…
Что дальше?
Возможны, очевидно, два пути: интенсивный и экстенсивный.
Они — конфликтуют между собой. Имеющиеся ресурсы — всегда ограничены. Главное — у попандопулы ограничено его собственное время жизни, его собственная «полоса восприятия».
Коллеги! Попадавцы и попадевцы! «Memento mori» — помни о смерти. Своей, единственной и неповторимой.
Зачем тебе туземцы? Что тебе до их образа жизни, обычаев, традиций? — Каннибальничают? Но бананы к твоему завтраку поставляют исправно? И чего мешать людям? Они в рамках своей диеты, своей культуры, своей воли. Иное — колониализм, империализм и оккупация.
Попандопуле не нужен экстенсивный путь. Он замкнут на себя, он удовлетворяет себя. Разрыв между его личным «realm-ом» и остальным миром растёт, попаданец отгораживается стеной, замыкается на себя. Создаёт разные, милые сердцу, «парожопли и дерижабли». Для себя, любимого.
Идеал — «башня из слоновой кости». С эффективным самогонным аппаратом внутри. Следующий шаг — «сияющий град небесный». И улететь отсюда к едрене фене.
А туземцы? — А ну их. Какие-то они… неумытые.
В разные времена разные мудрецы пытались понять: каков он, двигатель исторического процесса.
Нет, понятно, движитель — человек, конкретные люди в конкретном месте-времени. Которые порой даже и жизни свои отдают чтобы процесс дальше пошёл. Или наоборот — чтобы не пошёл. Но что их, столь разных и по-разному оцениваемых потомками индивидуумов, к тому толкает? Пинает, зовёт, манит и мобилизует?
Измышления мудрецов можно свести в три группы.
1). Воля бога. Какого-нибудь.
2). Воля героев. Пассионариев, каких-то особо одарённых, лучших людей. Сверхчеловек. Белокурая бестия…