Успел вмешаться в побоище Даманский вовремя, потому как я уже так озверела, что собиралась наплевать на высокопарные слова тренера о неприменении знаний по тхэквондо во вред окружающим, которые он не уставал повторять нам на каждой тренировке. Я была готова полноценно драться, ломать руки, ноги, носы и челюсти невзирая на пол, возраст и умения противника. И не факт, что кто-то из этой озверелой толпы не остался бы инвалидом после этого. Реально достали однокласснички!
Даманский легко и красиво повернулся ко всей школьной банде спиной, заслоняя меня собой и показывая, что он никого не боится.
Я, постепенно успокаиваясь, позволила ему аккуратно убрать за уши и немного пригладить мои всколоченные волосы, отряхнуть юбку и осторожно, не касаясь груди, поправить блузку.
- Саша, ты что защищаешь свою временную подстилку?! Это она виновата, что я руку сломала! – с трагизмом в голосе почти кричала, выступившая из толпы немного вперёд Вика, потрясая загипсованной конечностью.
Она приподнимала гипсовый лубок второй рукой, словно предоставляя доказательство моего преступления.
- Я защищаю не подстилку, а свою девушку. И она не виновата, что ты по лестнице ходить не умеешь. А если будешь продолжать гнать на мою Цыпочку, я тебе вторую руку сломаю! И, заодно, подружкам твоим, которые враньё, как дерьмо, языками-лопатами вокруг себя разбрасывают, могу челюсти повредить, если не заткнутся.
Даманский поднял с газона мою школьную сумку и, бережно приобняв за плечи нежно повёл меня в сторону дома. Я не сопротивлялась. Адреналин в моей крови ещё зашкаливал, и я опасалась, что сорвусь и наделаю нехороших дел. Поскорее уйти подальше от всех было самым лучшим решением в сложившихся обстоятельствах.
- Ты как? Сильно они тебя? Болит где-нибудь? - заботливо расспрашивал Даманский.
А я с интересом рассматривала его. Оказывается, Таманский и Даманский совсем разные. Почему я этого сразу не поняла? Может, просто привыкла видеть это тело с другой душой и другим характером?
- А ты куда собираешься поступать? - вдруг спросила я.
- В строительный. Ты же знаешь, у моего отца строительная фирма. А ты на актрису будешь пытаться?
- Что за глупости! - фыркнула я.
- Ты же сама говорила...
- Мама хочет, чтобы я стала бухгалтером.
- А... Так вот откуда твои улучшенные оценки по математике. Готовишься?
- Готовлюсь...
Мы ещё некоторое время обсуждали подготовку к госэкзаменам и надежды наших родителей и, за беседой, незаметно пришли к моему дому и вошли в подъезд. Окно между лестничными пролётами было частично закрыто фанерной дощечкой и вокруг нас сгустилась немного пыльная темнота.
- Спасибо! - наконец, решилась я поблагодарить за заступничество Даманского.
И сделала то, на что собиралась с духом всю дорогу - впервые в жизни я первой поцеловала парня.
Он тут же подхватил инициативу и впился в мой рот с такой страстью, что слюнявые поцелуйчики Таманского и рядом не стояли. Его руки уверенно шарили по моей груди, безошибочно находя пуговки и ловко расстёгивая их. Горячие пальцы смяли сосок, и я громко застонала от головокружительных ощущений.
Внезапно Даманский дёрнулся и резко выпрямился.
- Ах, вы ж бесстыдники! - кричала моя мама и била парня раскрытой ладонью, не глядя, куда попадает.
Я даже не соображала, что она кричит. Дрожащими руками быстро всовывала грудь в чашечку бюстгальтера и застёгивала блузку. Даманский закрывал меня собою, молча принимая удары. Я выскользнула из-за его спины и стремглав побежала в квартиру.
Остаток дня мама была настолько на меня сердита, что совсем не разговаривала со мной. А я благоразумно старалась не попадаться ей на глаза. Мышкой сидеть в крошечной комнате Марины было тоскливо и неспокойно. Я, с разочарованным удивлением, размышляла о том, что у моей копии есть и мама, и папа, но она, оказывается, безумно одинока в своей семье. После того, как её, то есть меня... но ведь сейчас я и есть она... избили в школе и впервые в жизни очень интимно приласкал парень, а я не могу пойти за защитой к отцу или за советом к матери. Почему так?
В четверг на занятиях многих одноклассников не было. Заметно, что посещаемость в последние дни учёбы, когда остались позади все контрольные, и во всю шла подготовка к госэкзаменам, становилась всё хуже. Меня никто из вчерашних нападавших не задевал и не заговаривал со мной, не наблюдалось страха ожидания наказания или расплаты за содеянное, словно, и не было массового избиения маленькой тоненькой девочки за глухой стеной спортивного зала.