В пятницу я прошлась на прощание по комнатам. И решительно зашагала во дворец.
В подвале, перед комнатой с зеркалом, опираясь в стену перед ней плечом, стоял Даманский.
- Карина...
Я попыталась молча обойти его.
- Ты обиделась?
- Убери от меня свои загребущие клешни, Даманский! - я пытаюсь проскочить мимо него в комнату с зеркалом.
- Карина, ну перестань дуться! Ты сама виновата, что всё так по-дурацкому получилось, - он продолжал удерживать меня за плечи.
А я даже замерла на какое-то время. Просто выпала в осадок. Уже сошедший, невидимый, след от ремня на лице снова стал гореть.
- Я виновата? Я?! - почти прошептала с шипящими нотками ярости.
- Кариш, ну, успокойся. Я тебе десять раз сказал: сиди и молчи. А ты? У тебя просто словесный понос случился: и в машине, и потом в отделении. Зачем нужно было рассказывать о наших с тобой близких отношениях? Ты же меня чуть под статью не подвела своими подробностями о нашей, так сказать, любви!
- Так сказать?! А как бы ещё я объяснила, почему мы оказались ночью во дворце? Какую ещё статью?!
- Я - совершеннолетний. Ты- нет. При самом плохом раскладе, я оказался бы за решёткой, ты вернулась бы в свой мир, а Маринка с удовольствием бы постаралась, чтобы я сидел долго. Я трахал её без особого на то разрешения.
- Ты насиловал мою Марину?!
- Только не делай из этого трагедии. Я просто взял то, что она предлагала. Девчонка смотрела на меня, как кошка на сметану. Да, она дышать забывала, когда я подходил. Я просто исполнил её заветные мечты. Кто ж виноват, что ей не понравилось, а мне очень даже? Но с тобой, Цыпа, мне нравится гораздо больше, чем с ней.
Я только задохнулась, осознавая сказанное. Даманский, тем временем, спокойно продолжил:
- Хорошо ещё, что ты и про свою свободу секса сказала и этим сняла возникшее напряжение. Хотя, если бы не твой длинный язык, мы бы просто спокойно дождались своих родителей и разъехались бы по домам! Да и твой отец не сорвался бы и не бил бы при всех тебя ремнём, не попал бы по лицу! Конечно, дома тебе по заднице, скорее всего, надавали бы, но ничего, это ты бы намного легче пережила. Меня, знаешь ли, тоже не плюшки с мёдом дома ожидали.
- Это ты разъехался бы домой! А меня пешком гнали бы до самого дома этим самым ремнём! Что практически и случилось! Ладно. Плевать. На всё плевать! Я тебя в последний раз вижу.
И тут, я как следует врезала Даманскому, применив болевой приём, за который тренер бы меня по головке не погладил, и, наконец, влетела в комнату.
Зеркала не было. Я растерянно просканировала пустое помещение ищущим взглядом, зачем-то осторожно коснулась рукою стены, возле которой оно стояло...
- Я разбил его...
Медленно обернулась. В светлом проёме двери стоял, чуть согнувшийся, опирающийся на косяк, тёмный силуэт Даманского.
- Ты разбил... - вырвался мой тихий стон.
- Хочу, чтобы ты навсегда осталась со мной, - прохрипел, ещё не отошедший от моей болевой атаки Даманский.
- Ненавижу...
Глава 19.
Марина.
Я сижу в каюте, и сама себя убеждаю, что это не сон, а явь, что я действительно на самой настоящей яхте, на самом настоящем море, в самом настоящем турне. За что мне такое счастье, Карина? Как ты смогла от такого отказаться? Ради чего?! Какая же ты необыкновенная девушка! Я совсем не такая. Я бы не смогла...
Нежно провела ладонью по гладкой деревянной обшивке, она показалась тёплой на ощупь. Моя отдельная каюта совсем маленькая и я дотягиваюсь до стенки, не вставая с постели.
Когда думала о предстоящем путешествии, единственное, чего боялась - морской болезни. Я просто не знаю, есть ли она у меня. Но мы уже целый день в море, а меня совсем не укачивает! Так что, и этот, последний, страх растаял. Оставалось только держаться и не пищать от восторга.
Что меня больше всего на яхте поразило, так это бассейн! Зачем на корабле бассейн? Вокруг же и так вода! Мы уже через два часа после отбытия останавливались и купались прямо в открытом море. Я хоть и умею плавать, но мысль о том, какая подо мной глубина, слишком пугала, и я, единственная, купалась прямо в спасательном круге. Народ мягко насмешничал, но я только улыбалась смущённо, потому, что или купаться со всеми так или никак. А «никак» мне сильно не хотелось, поэтому пока все ныряли и резвились, как дельфины, я болталась на воде в спасательном круге, как поплавок. Впрочем, меня всё устраивало!
Таманский кружил вокруг меня, как кошка вокруг клетки с птичкой или как акула вокруг приманки. Мне случилось в детстве наблюдать, как подружке, в доме у которой жила кошка, подарили птичку. Мурка такие же круги наматывала, а потом легла, обнимая клетку своим пушистым тельцем. Таманский же просто за мой круг обеими руками ухватился.