К Новому году все необходимые зачёты я получила одной из первых. В январе начиналась моя первая сессия.
Мама названивала каждый день, между делом, уговаривая меня приехать домой отмечать Новый год, но я что, ненормальная, праздновать с ними, когда в общежитии намечалось мега пати?
Глава 23.
Марина.
К Новому году из моей десятки выбыло семеро. И это самый прекрасный подарок актёрской судьбы. Хотя я учусь на режиссёра, в школе на первом курсе не делают между актёрами и режиссёрами особой разницы. Более того, сдав небольшую академразницу, после второго курса можно сменить специальность: недоделанному режиссёру перейти учиться на артиста, а артисту - на режиссёра. Такие же условия по переходу между специальностями есть и на других факультетах.
Четверо девочек были сняты с роли за то, что не потянули безумные молодёжные танцы на достойном уровне с кордебалетом. Это, кстати не удивительно, мы же с актёрской и режиссёрской специальности, а не с хореографической. Там люди натренированы, с детства своим телом занимаются.
Я столько за всю жизнь не рыдала, сколько за первые четыре месяца танцевальных репетиций, и основных, и дополнительных. После освоения растяжки, для меня началась другая беда - бесконечные повторения энергичных движений. Казалось, воздуха всего мира не хватит, чтобы отдышаться! Игорь, когда бывал в увольнительных, совпадающих по времени с моими танцами, несколько раз снова меня на руках до парка по дороге к дому относил.
Вообще, все наши, и так редкие, свидания в его увольнительные были наполнены моим нытьём, слезами и жалобами. Не знаю, как Кутепов выдержал и не бросил меня? И считаю чудом, что после просмотра всех «младших сестёр Женек» в тандеме с кордебалетом, я не попала в группу снятых с роли. Не хочется думать, что и тут сыграло роль то, что я дочь Цапликова. Слышала я эти шепотки...
Ещё одна девочка отсеялась, потому что забеременела. В восемнадцать лет! Она собралась после первой сессии уйти в академический отпуск, поэтому сама пошла к руководству, и добровольно отказалась от роли.
Ещё двоих девушек перевели в другие десятки потому, что у них за четыре месяца сильно изменились внешние данные и типаж перестал быть подходящим для «младшей сестры Женьки».
Первую, Илонку Гальскую, перевели ещё на прошлой неделе. Помню, как на репетиции, едва Илонка вышла в свою очередь на сцену, у нашего режиссёра Андрея глаза стали огромные и лицо пошло пятнами от ярости.
- Это что такое, Гальская!? Я спрашиваю, что такое? Ты девочку играешь или кормящую мать? Зачем мне эти твои огромные груди? - вопил Андрей, размахивая руками, придавая трагизма своим вопросам.
- Я их эластичной лентой перетяну и не будет видно! - горячо пошептала Гальская, миленькая девушка невысокого росточка, которая училась со мной на режиссёрском.
У нас затянулась сдача первого зачёта, по языку. Поэтому сегодня для репетиции Илона не успела утянуть свою большую грудь и теперь чуть не плакала, её глаза блестели непролитой пока влагой.
За эти четыре месяца уже все девочки видели в туалете, как Гальская ловко витками накладывала эластичный бинт вокруг корпуса и закрепляла это дело металлическими скрепками. При этом, она прижимала свои несчастные большие груди к подмышкам и, в конце, перекидывала бинт через плечи крест-накрест. Однажды она на репетиции с кордебалетом грохнулась в обморок. Девочки, которые живут с ней в общежитии говорили, что у неё от этой утяжки куча натёртостей и синяки на теле. Ещё говорят, что она уже заказала специальный утягивающий корсет, но его долго шьют.
Однажды Гальская забыла или потеряла бинт и ловко обмоталась обычным канцелярским скотчем. Потом на репетиции она смешно шуршала, но слышно было только партнёрам по сцене. Все умирали со смеху, а Илона после репетиции, это нам потом девочки рассказывали, так вот, она, бедняжка, весь вечер пролежала в ванной, отмокая от скотча. Лично я Гальскую уважала.
- Ты с ума сошла! Не хватало, чтобы из-за утяжки ты потеряла сознание на сцене и зарубила мою премьеру. Всё, Гальская, ты снята с роли Женьки! - безапелляционно отрезал Андрей.
После исключения из десятки шестой девушки, рыдающей Гальской, нас, «младших сестёр Женек» целую неделю, до репетиции перед самым Новым Годом, оставалось всего четверо. Это отличный результат! В других десятках дела обстояли хуже. Там всё ещё было по семь-восемь человек и жизнь первого курса была похожа на постоянную грызню своры голодных собак за брошенный им кусок мяса. Наших основных напарников Борек, например, оставалось пока восемь и, если каждый из них на репетициях проходил свою сцену по одному разу, мы Женьки, благодаря своему малому количеству, имели возможность прорепетировать дважды. И это сказывалось на результатах, нас хвалили, а Борек ругали.