Отец Максима хотел тоже что-то сказать. Но я уже вскочила.
- Максим! - крикнула, вздохнула и ткнулась на минуту лбом в его грудь, потом выпрямилась и горячо продолжила, - Я же никуда не деваюсь. Буду учиться в университете ещё четыре года. У нас регулярный секс, который и мне, и тебе нравится. Мы не будем от него отказываться. К чему сейчас эти разговоры о браке? Я не готова к созданию семьи и сопутствующим обязательствам. Я просто не хочу ещё замуж! Я не отказываюсь! Но давай вернёмся к этому разговору когда-нибудь потом, если наша любовь не пройдёт, ладно? Сейчас твоя настойчивость меня настолько пугает, что хочется сбежать далеко и надолго.
Я повернулась к матери Макса, которая сидела с приоткрытым ртом.
- Простите меня с этой вилкой. Правда, не хотела никого обидеть. Я действительно прекрасно разбираюсь в сервировке, и ваша супница ввела меня в заблуждение. Спасибо за обед. Мне уже пора.
Нервно сжала свободной рукой салфетку и сделала шаг от стола. Максим, не говоря ни слова, пошёл следом.
На скутер мы садились молча. Максим дышал так, будто у него лёгкие приступы астмы и ему не хватает воздуха. Настроение у нас обоих было отвратительное, мы старались не смотреть друг на друга.
Максим отвёз меня к самому общежитию. Коротко неловко попрощавшись, я пошла к себе, а он поехал возвращать скутер.
Глава 27.
Марина.
Эта весна выдалась очень трудной, в чём-то счастливой и самой несчастной в моей жизни. Игоря я больше не видела. Он не приходил, а я сама даже не знала, куда пойти чтобы встретить его, хотя бы случайно. Мне его не хватало, и я, бывало, перед сном с грустью думала о нём.
С Нового Года нас с Марком все, включая его самого и моего папу, считали парой, и я вынуждено плыла по течению, не зная, как это всё можно остановить.
К счастью, виделись мы очень редко. Это даже хорошо. Меня, во всяком случае, такое положение дел абсолютно устраивало.
Во время зимней сессии и мне, и ему было не до свиданий, а на каникулы отец отправил меня в давно обещанное, ещё Карине, путешествие по континенту.
Я с огромным удовольствием рассматривала памятники, архитектуру и природу тех стран, через которые проходил маршрут нашего туристического автобуса, да и просто окружающие красоты и местный колорит, вдыхала волнующий дух новых стран и городов.
Честно говоря, настолько устала от жизни у всех на виду, как дочь Цапликова, а теперь ещё и девушка Фёдорова, что ни с кем из туристической группы не знакомилась, держалась особняком, наслаждаясь ещё и относительным одиночеством. Сначала была не уверена, но показалось, что один из туристов был моим охранником, которого тайно нанял папочка. Мужчина не приставал ко мне, но ненавязчиво приглядывал, с вежливым видом помогал с сумками и разными другими мелочами. Так что, очень скоро, у меня уже не оставалось сомнений, что он - приставленная ко мне отцом нянька.
Сейчас мне даже не верилось, что всего год тому назад, я страдала оттого, что всё время одна, а теперь мечтаю об отсутствии излишнего внимания окружающих к своей особе. Мне хотелось отдохнуть от общения, но за охранника я была папе благодарна. Было как-то надёжнее с его защитой путешествовать по разным странам чужого мира.
- Спасибо, папуля, что отправил со мной телохранителя, - в телефонном разговоре поблагодарила я отца.
- Ты его раскрыла? Не обиделась, самостоятельная моя?
- Нет. С ним спокойнее.
После каникул, кроме занятий, начались более интенсивные, даже жёсткие репетиции. Все сцены, танцевальные и песенные номера репетировались отдельно.
Преподаватель по вокалу работал с нами, тремя оставшимися Женьками над песенкой героини про любимую собачку.
Раз за разом, удерживая ладони на диафрагме, я энергично и звонко выводила:
Кто всегда меня встречает?
Кто безумно видеть рад?
Провожая, кто страдает?
Душу рвёт печальный взгляд!
Потом тяну ритмичный взрывной припев, по нарастающей повторяющийся на все лады, добавляя вокализы:
У кого есть сооо-бааачка, у кого есть щенок,
Тот никогда не будет в мире этом одинок!
Щенок со мной печалится, он со мной грустит,
Слёзы мои слижет, злобу мою простит!
Мой преподаватель хвалила меня неустанно и всё порывалась рассказать о моём вокальном даре отцу. Мне стоило немалого труда уговорить её держать мои успехи в пении в тайне.
Хореографы, начиная с февраля, работали с каждой из трёх Женек по отдельности. При этом, кордебалет у нас был один и тот же. Как-то, когда замученные танцоры слишком стонали от бесконечных повторов, Наталья Викторовна сказала, что это им ещё повезло, что нас «младших сестёр Женек» осталось всего трое, а не восемь, как у той группы кордебалета, которая танцует с главной героиней. Они бедняги к концу каждой репетиции еле ноги передвигают.