На следующий день, я на большой перемене сбегал в свой тайник, принес в портфеле замотанный в тряпку пистолет и спрятал его в бурьянах, в школьном парке. После уроков, увидев мужика, резко развернувшись, пошел в ближайшую аллею, он за мной. Сердце выскакивало из груди. Только сейчас почувствовал, делаю, что-то не то, но остановиться уже не мог. В парке, сунув поспешно деньги в карман и кивнув на заросли травы, побежал домой. Сделка состоялась.
На следующий день сразу после уроков я направился в «Спорттовары». И вот он, красавец в моих руках, и еще новенькая катушка (что ж так не радостно-то мне?). Быстро домой, смотал леску с закидушки, схватил кусок хлеба, крючки и на канал. На своем любимом месте собрал спиннинг и только примостился привязывать крючки, как:
- Что это мы тут делаем, молодой человек? – грозно пробасил здоровенный дядька, непонятно откуда оказавшийся на берегу.
- Крючки привязываю, - пролепетал я.
- Вижу, что крючки привязываешь. Что это у тебя? Новый? Дай посмотреть, - мужик протянул руку и взял спиннинг, - Гляди-ка, и катушка новенькая.
- Ага, только сегодня купил, - какая-то смутная тревога поднималась во мне.
- А какое сегодня число, малец? – спросил мужик, сматывая леску.
- Двадцать третье мая, - сказал я, и уже проговаривая, с ужасом понял, что произошло.
С этой коммерцией я совершенно забыл, что ловля рыбы разрешена была только после окончания нереста, т.е. с первого июня! А ловля до этого - чистое браконьерство, и каралось оно, конфискацией орудий лова!
- Правильно, двадцать третье. Получается, ловишь во время нереста? Значит нарушаешь. А отсюда следует, что конфисковываю я твою игрушку, - мужик развинтил колена, сложил их в чехол, катушку сунул в карман и пошел, насвистывая, вдоль берега…
Это потом я уже понял, что скорее всего это был просто прохожий, который увидев у пацана новенький спиннинг, не удержался и, как сейчас говорится, просто меня развел. А тут еще формальное нарушение. В общем, остался я на берегу с крючками, куском батона и с непонятным ощущением, что так мне и надо. Не в смысле того, что я преступно покусился на рыбу в период нереста и получил заслуженное наказание, нет! Тут было что-то другое, но пока непонятное.
На другой день, вечером я пошел исполнять свой священный долг, т.е. выносить мусор. Стоя с ведром в толпе жильцов, в ожидании мусоровозки, я стал невольным свидетелем разговора двух милиционеров, проживающих в нашем доме:
- Привет, Петрович! Что это у Вас за суматоха, в общежитии, ночью была? – спрашивал один.
- Да, представляешь, «химик»* напился, и давай пистолетом размахивать. Вахтера напугал, оперативникам угрожал, - отвечал другой.
- Стрелять то хоть не начал?
- Да нет, пистолет неисправный оказался, рукоятка повреждена. Немецкий пистолет – «Вальтер», представляешь?
- Где ж он его взял-то?
- Говорит, нашел. Да такого добра тут по степи валяется сколько угодно. Все. Увезли этого бунтаря в Симферополь, закроют теперь надолго, еще и новый срок впаяют.
Вот оно! Вот, что меня тревожило все время! Покупатель пистолета! Ведь сразу не понравился мне этот мужик, руки в татуировках, да и разговаривал как-то с подначкой, да с матерком! Получается, я продал оружие реальному преступнику! Какой я был осел! Ведь пистолет он покупал не для того, чтобы орехи колоть и уж точно не на кабана ходить! Вот же... спиннинг ему захотелось! А если бы «химик» был, посерьезней, не «залетел» бы по пьянке в первый же вечер, а применил бы оружие по назначению?! Как же мне хотелось купить этот спиннинг? Ничего вокруг не видел! Словно под гипнозом был.
Фу! Кажется, пронесло! Каждый получил по заслугам. Мужик, судя по всему, снова отправился «на зону», а я лишился и пистолета, и спиннинга. Да бог с ним со спиннингом, своими удочками обойдусь. Да и пистолет…. Маета одна. Постоянно надо прятать, перепрятывать, патроны искать, да и самому стараться, чтобы никто тебя не увидел. А стрельбы той – два раза в год, если патроны найдешь. Ну, его. У меня с души, словно камень свалился.
Уже летом, на рыбалке, увидел я такой же спиннинг у отцовского знакомого. Ничего особенного, снасть как снасть. В магазине уже продавались новые, трехколенные модели из пластика.