— Анон, мы уже убедились в том, что меня она слушать не станет. Да и боюсь, что нечего мне больше ей сказать. Но ты… ты сможешь достучаться до её сердца, поэтому мне без тебя не справиться.
— Ну ладно, но что ты...
Она обернулась к оставшимся:
— А вы… пожалуйста, не приближайтесь. Трудно предугадать, на что она может решиться, особенно теперь, после повреждения резонансной камеры.
— Да не боись, — кивнул Мак, — мы на рожон не полезем.
— Спасибо, — ответила она, отступив от леера и переключив внимание на сестру. — Ни в коем случае не хочу обидеть, Лулу, но кажется, эта ночь слишком уж затянулась.
Луна улыбнулась, кивнув в знак согласия.
— Сущая правда. Пора бы дню настать. Наши маленькие пони, должно быть, истосковались уже по солнцу.
Взгляд меньшой аликорницы обратился к тебе, нежная её улыбка сменилась игривой.
— Наш тебе совет: борись с желанием зажмуриться. Отблагодарить за это можешь после.
...Чё?
Селестия развернулась и поскакала к противоположному борту, за которым виднелась оранжевая полоса, разделявшая землю и небеса. Она вдохнула морозный ночной воздух полной грудью и отступила на несколько шагов.
— Эй. Эй, секундочку, Сел. Ты чего это удумала? У тебя же крыло...
Она обернулась к тебе, сияя ласковой улыбкой, ветерок трепал её клубничного цвета гриву.
— Отбрось страх прочь, Анон, и положись на меня. Ведь я с тобой теперь и навсегда.
Всё так же улыбаясь, она обернулась к затаившемуся вдалеке солнцу. Предрассветное сияние отразилось в её глазах, подсветило её шёрстку и повязки, усиливая контраст с отметинами ожогов, покрывавших измученное тело.
Её здоровое крыло трепыхнулось, будто бы желая раскрыться, сожжённое — натянуло повязку.
Ты всем телом ощутил, как рвется, тянется она к незримой, сокрытой силе.
Ещё шаг назад, и ещё один. Она напряглась всем телом и, распрямившись, сиганула вдруг за борт.
Вы камнем устремились к земле, настала невесомость, чувство равновесия потеряло всякий смысл.
Ты был готов завопить, но вдруг осёкся, завороженный источаемым ею теплом.
Поля у подножия горы становились всё ближе.
Тепло испепелило повязки.
Ты крепче схватился за её гриву.
Ты пересилил желание зажмуриться.
Ты доверился ей, и два белых крыла раскрылись.
Взмахнув ими, она вышла из пике в самый последний момент — настолько последний, что тебе показалось, стоит протянуть руку, и можно будет коснуться ковылей под вами.
Она не стала набирать высоту — напротив, понеслась над подножием горы Кантерлот, огибая её очертания.
Ты взглянул на её обожжённое в испытании крыло и с удивлением обнаружил, что перья на нём целы и невредимы.
Да и остальные её увечья исчезли без следа.
Ты ощутил странное покалывание в ладонях, перевёл взгляд на её гриву и увидел, как ту окутало сиянием.
Клубничные завитушки стали тёплыми на ощупь и слились воедино.
Обернувшись, ты увидел, что её хвост оставляет в небе бледно-розовый след, будто кисть на холсте.
В розовом возник кобальтово-синий, точь-в-точь как ночное небо, проблеск.
А затем и светло-зелёный дополнил остальные цвета своим несравненным сиянием.
И наконец, лазурь — цвет ясного летнего неба.
Все четыре цвета переплетались, будто танцуя, а затем разделились каждый на свою прядь в её гриве и хвосте, и тёплое, неземное сияние, накрепко засевшее в твоей памяти, вновь ожило.
Радуга пастельных цветов таяла в сумрачной дали тем сильнее, чем дальше, но мерцающие огоньки света, что она оставляла за собой, продолжали светлячками кружить в воздухе.
Ты ощутил, как всё её тело омыло волной ликования, когда она коснулась копытами земли и пустилась галопом, не складывая крыльев, а затем вновь взмахнула ими, отрывая вас от тверди.
Она ещё разок взмахнула крыльями и устремила взор к пылающему горизонту, давно позабытое золотистое сияние окутало её рог.
Всплеск её магии прошёл через тебя и устремился вдаль.
Теперь ты ощутил его. Солнце, пульсирующие светом и жизнью. Пульсирующее в такт с биением её сердца, в такт с биением твоего сердца.
Она коснулась его магией, и ты это почувствовал.
Сам того не сознавая, ты протянул руки, словно пытаясь помочь её магическому касанию.
Она подхватила огромную звезду, и ты ощутил её вес в своих ладонях.
Могучим взмахом крыльев она рванулась ввысь и потянула её за собой.
Ты почувствовал, как вес сместился в твоих объятьях, и тоже приложил усилие.
Ты хотел ей помочь, даже если это и было тщетно.
Держась одной рукой за её гриву, а другую простёрши перед собой, ты боролся с незримою силой по мере того, как вы поднимались всё выше и выше.