— Так ты использовала их магию через него. Стоило ожидать подобного от преемницы...
Ты застыл на месте.
Что-то здесь не так. В его голосе нет страха. В его взгляде нет страха...
— Но ты жестоко просчиталась, маленькая пони...
— СЕЛ! БЕРЕГИСЬ!
Дальше всё произошло со скоростью молнии. Огромная лапа рванула вперёд и схватила Селестию. От такой внезапности и болезненной хватки её заклинание рассыпалось, сияние вокруг её рога угасло.
Дракон с трудом поднялся с земли, удерживая брыкающуюся пони у самой своей морды, и победно оскалился.
— Нельзя приближаться к раненому дракону! Может, ты и ослабила моё пламя, может, и поразила меня своей проклятой магией, но силы мои ещё при мне, они-то тебя и прикончат!
Она вскрикнула, когда хватка усилилась, боль не давала ей воспользоваться магией. Ты кинулся к ней бегом, но от резкой боли в левой ноге запнулся и повалился на землю. Блядь... наверное, сломало взрывом!
— Сел!.. Сел! — Ты стиснул зубы и попытался встать, несмотря на боль, но где уж там, раненая нога не желала тебя слушаться, а потому ты снова упал.
— Я мог бы простить все прошлые твои издёвки, — прорычал дракон, — но этого оскорбления стерпеть не смогу. Есть ли тебе, что сказать, прежде чем свершится расплата?
Сиреневые глаза аликорницы открылись, она обернулась к тебе, забившему на попытки идти и теперь уже ползущему.
Ваши взгляды встретились, и ты всё понял.
Понял, что она собирается сделать, чем всё закончится.
— Нет… — воскликнул ты и заплакал, орошая слезами выжженную землю.
Она обернулась обратно к Агамемнону.
— Это не… равноценно.. — начала она.
— Хм-м? — удивлённо протянул дракон.
— Жизнь, которую ты собираешься отнять… для этого мира гораздо ценнее украденных сокровищ, гораздо ценнее всего случившегося здесь. Ты знаешь... что это так.
— А… — рассмеялся Агамемнон, — умоляешь пощадить тебя, взывая к моей чести и стремлению к справедливости. Жалкое зрелище, хотя и уместное. Ответь же, как мне совершить правильный обмен? Если помнишь, сокровищами я, по твоей вине, уже не обладаю. Хочешь предложить, чтобы я пощадил тебя до тех пор, пока не накоплю достаточно, чтобы компенсировать ничтожному народу пони потерю их правительницы?
Она закрыла глаза, по мордочке её сбежало несколько слезинок, а затем она снова обратилась к дракону:
— Поклянись мне, Агамемнон Бескланник, на своей крови, и крови своего рода, и своей честью, что когда всё закончится, ты навсегда покинешь эти земли.
Она улыбнулась и продолжила:
— И поклянись мне на своей крови, и крови своего рода, и своей честью, что никогда не тронешь этого человека, что не станешь вторгаться в его жизнь, что он будет жить свободным до конца дней своих, что он станет сокровищем, которого ты никогда не заполучишь!
Вечерние небеса огласил яростный хохот.
— Воистину, перед твоей жадностью меркнет даже моя! Даже перед лицом смерти ты только и пытаешься, что заграбастать его себе. Похвально, но не слишком дальновидно. Что толку от сокровища, если ты не сможешь жить, им наслаждаясь?
Она закрыла глаза и, улыбнувшись, ответила:
— А что толку от любви, если ты не можешь пожертвовать ради неё всем? Потому, что я люблю моих пони, своей последней волей я дарю им мирную жизнь. Потому, что я люблю своего брата, я заточила его в камне до тех пор, пока не смогу найти способ вырвать его из лап безумия и вернуть к нам. Потому, что я люблю свою сестру, я изгнала её с земли до тех пор, когда её смогут исцелить. И потому, что я люблю моего человека, я хочу подарить ему возможность и дальше жить в любви, пусть исходить она будет и не от меня!
Всё так же улыбаясь, дракон продолжил рассматривать сжатую в лапе пони. И пусть слёзы продолжали струиться по её щекам, улыбка её не угасла.
— Агамемнон, это мои сокровища. И не будь я готова на это ради них, не стала бы их таковыми называть.
Древний дракон закрыл глаза и вздохнул, выпустив облачко чёрного дыма. Кивнув и оскалившись, он снова усмехнулся.
— Отлично сказано.
Медленно и аккуратно, он, к её, да и твоему, величайшему удивлению, поставил пони обратно на землю.
— Я недооценил тебя. Тебе и правда ведомы истинные ценности, теперь я вижу, что не ошибся, решив ответить на зов голосов в ветрах, раздавшийся в века давно ушедшие.
Дракон снова вздохнул, а Селестия плюхнулась на круп, шокированная по самое небалуйся.
— Считай, что долг отплачен, — заявил он. — Кажется, мои скромные богатства были потрачены не зря. Я добуду из земли ещё, чтобы восполнить их. Как раз будет чем заняться, ведь я так долго спал, а этот век… похоже, столько занятного готов представить моему усталому взору.