Три жизни
Дыхание ветра на воле доносится до меня,
И безутешное горе стучится на склоне дня.
С тоской вспоминаю снова, как пролетели года
И даже признать готова, что ночь длиннее всегда.
Слезы в моих ладонях так обжигают опять,
В трех жизнях, трех разных долях, хочу о тебе лишь мечтать.
Все небо в плену заката, метелью листва кружит.
И флейта звучит как когда-то, без горечи и обид.
Хотела с тобою бродить я по свету, но опоздала любить.
Пообещай, что мечту мою эту, будем мы вместе хранить.
Выкуп отдай же за все мои слезы на одиноком пути
Три долгих жизни сквозь дни и сквозь годы солнцем надежды свети.
До окончания века руку мою не бросай.
Туман ли, холодный ветер, с сердцем моим не играй.
Как ни страшны метели, как ни сильны дожди,
Помни, как мы хотели, как выгорали в груди.
Зачем нам искать невзгоды, и гордость делать броней.
Сквозь занавес непогоды ты приходи за мной.
Смотри, затихает ветер, и тает холодный снег.
А лунный лик так светел, сияет с небес для всех.
Держу тебя за руку смело и ничего не боюсь.
Я завтра с тобой, как хотела, до края земли пройдусь.
Любовь твою не забуду, не променяю на рай.
Блаженство найду повсюду, где вместе мы, так и знай.
А дождь на прощанье в лужах оставит заботы дня.
Три жизни судьба нас кружит как бабочек у огня.
Такая она награда, за то, что посмели любить.
Но мне иного не надо за право с тобою быть.
Зеркало
Попробуй сказать честно, можешь, сказать как есть?
Молчание неуместно, и я все еще здесь.
Такой жалкий и слабый перед тобой стою.
И в отражении снова тот же ответ ищу.
Можешь назвать причину, что я все еще живу?
Кто управляет мною во сне или наяву?
Или я сам в ответе за каждый новый день?
Ты мой ангел хранитель или в зеркале тень?
Привет. Я тебе киваю, и ты киваешь в ответ.
А ты похудел, незнакомец. Я говорю – привет.
Попробуй сказать честно, можешь, сказать как есть?
Молчание неуместно, ведь я все еще здесь.
Сколько ты уже плачешь, слезы тая внутри?
Если не можешь иначе, то на меня посмотри.
Я понял, что знаю столько ненужного для себя,
Но не тебя, с которым вместе с первого дня.
Тебя я совсем не знаю, поэтому честно скажи.
Разве не одинока твоя зазеркальная жизнь?
Ведь ничего быть не может, когда я не с тобой.
Как же меня тревожит покинутый образ твой.
Привет. Я совсем не знаю, кто из нас будет жить.
Снова тебе киваю и говорю – держись.
Попробуй сказать честно, можешь, сказать как есть?
Вдруг это я отраженье, пока ты со мною здесь?
Сказать не смею
Меня освобождаешь от оков,
И нас уносит нежности теченье.
Сквозь хаос и блуждания любовь
Мы сохраним, хотя бы на мгновенье.
Мы связаны навеки и всерьез,
Но движемся неверными шагами.
И я уже давно не прячу слез
В дожде, что успокоил наше пламя.
В одну секунду клятвы и слова
Рассеялись по свету звездной пылью.
Сказать не смею и дышу едва,
Как птица о стекло ломаю крылья.
Твоя любовь подобна миражу,
С её потерей я теряю душу.
Но никогда тебя не попрошу
И это обещанье не нарушу.
Забавно, как нас мучает судьба
И в этой жизни, и в другой за нею.
Я словно у позорного столба.
Запрета нет, но я сказать не смею.
Тебе признаться просто не могу,
Иду по жизни в суете земной.
Как будто, если тайну сберегу,
То не заставлю следовать за мной.
Я мотылек, летящий на свечу,
Легко сгораю в трепетном огне.
Тебя люблю и потому молчу,
Чтоб ты не оказался в западне.
Шмелем беспечным
У каждого свое предназначенье,
А трудности рождают храбрецов.
В огне любви сгорают поколенья
Героев и отчаянных глупцов.
Ты терпишь неудачу, но отважно
По улице заснеженной идешь.
И не боишься, что осудит каждый
Твою так называемую ложь.
Да, ты мужик, и в этом нет печали,
Ты не хвастун, о подвигах ни-ни.
Хочу спросить: «А многие видали,
Тех женщин, что с тобой делили дни?»
Тех, кто в ночи тебе шептали в ухо,
Как ты хорош, хоть завтра на погост.
В любви как в танке – безнадежно глухо,
Но гордо пистолетом держишь хвост.
Шмелем беспечным по цветам порхаешь,
Стремясь побольше натрясти пыльцы.
Одну простую истину не знаешь –
Количеством гордятся лишь глупцы.
Красавицы, приятные для глаза,
Частенько с вероломством заодно.
Они готовы навсегда и сразу
За деньги, за машины, за вино.
А искренних, чье сердце громче бьется
Лишь для тебя, хоть ты и не Давид,
Едва ли в мире пара штук найдется.
Они редки как краснокнижный вид.