А ведь главным было то, что на такой атаке всё не закончилось. Звери вернулись вновь, с прежним голодом. Вновь выбрав временем визита ночь. Истошные крики Андрей различил очень хорошо, даже несмотря на тонны грунта и камня, разделявшего его и жертв. Мольбы несчастных даже спустя время стояли в ушах оборотня. И ещё больше Андрея пугала неизвестность. С тех пор, как прозвучали крики, прошло уже порядочно времени. Желудок подсказывал, что минуло время ужина, но никто так и не появился с едой. Словно о нём забыли или, что казалось ещё более страшным, к нему просто некому было прийти.
Подумав об этом, Андрей сжал зубы и вскочил, словно не было до того множества упражнений, недостатка сил. Страх позволил наскрести волю, стремление и бросить в то единственное, что он мог — тренировки. Обливаясь потом, оборотень начал приседать, чувствуя горение в мышцах, но прежде чем Андрей довёл себя до последнего предела, его слуха донеслись звуки. Шорох чьих-то шагов.
Замерев, оборотень сосредоточился на своих чувствах и понял, что не ошибся. Шаги действительно не были плодом его воображения. Более того, становились громче, словно неведомый посетитель направлялся именно к нему. Впрочем, не «словно», а именно к Андрею тот и шёл. Уже вскоре раздался шелест засова, а затем распахнулась и дверь камеры.
— На выход! — прозвучал голос знакомого тюремщика.
— Чего?
— Что слышал! На выход, говорю.
Ещё не веря в происходящее, Андрей осторожно приблизился к двери. Но его никто не окликнул, не назвал происходящее розыгрышем. Если что тюремщик и хотел высказать, так это своё раздражение промедлением.
— Что застыл? Иди быстрее.
Андрей послушался, наконец покинув камеру, но не удержался от очевидного вопроса.
— А почему меня отпускают?
— Стас смилостивился. Решил, что вы, оборотни, усвоили урок и можете быть отпущены, — прозвучало в ответ, после чего надзиратель добавил. — Подожди здесь, никуда не уходи. Я освобожу остальных и потом вместе поднимемся наверх.
Андрей не верил в милость Стаса, но спорить не стал, послушно замерев на месте. В конце концов, зачем ему было куда-то идти? Тёмные коридоры подвала тюрьмы были прекрасным местом для размышлений. Думалось в них очень хорошо, уж в этом Андрей успел убедиться. И сейчас его мысли сводились к одному — у их освобождения была причина, и крайне неприятная. Почти наверняка связанная с атаковавшими базу монстрами.
И всё же у раздумий в тёмных тоннелях был и один недостаток. Из-за нехватки информации найти точный ответ насчёт всего происходившего Андрей не мог. Лишь подобрать варианты действий на случай возможных проблем. Но чтобы те реализовать для начала стоило поговорить с товарищами и попросту выбраться в жилые помещения. Впрочем, остальные оборотни не заставили себя ждать.
— Евген! — Андрей радостно обнял друга, затем пожал руку подошедшему следом Виталию. Кристина, как всегда державшаяся несколько на особицу, получила приветственный кивок и ответила тем же. При этом Андрей отметил на лице девушки несколько ссадин и гематом. Уроды, что её схватили, совершенно не имели совести. Однако Кристина не выглядела сломленной, ровно наоборот. Чувствовалась в неё непреклонная решительность. Но расспросить девушку о случившемся Андрей не успел. Их прервали.
— Хорош обниматься, пошли наверх! — произнёс тюремщик.
Пришлось подчиниться. Пожалуй, слово «пришлось» действительно подходило. Всё же последние дни очень сильно изменили мнение Андрея о тюрьмах. И сейчас свою камеру тот воспринимал как тихое и безопасное место, в противовес безжалостному внешнему миру. И это своё мнение оборотень вскоре лишь укрепил.
Поднявшись на первый этаж бывшие заключённые встретили… пустоту. В зале не было видно ни души. Но это в какой-то мере было привычно. В этом месте редко появлялись люди. Однако речь была не только о помещении под куполом. На всей базе царила тревожная, тягостная тишина, лишь иногда нарушаемая осторожными звуками.