— Мои товарищи служат честно, а таких как раз и не любят, — между тем продолжил Стас под утвердительный гул подельников.
— Так что же тогда, вы становитесь не подсудны? Или, может, мне лично вынести приговор? — при этом вопросе Добрынин закинул дубину на плечо, явно намекая на исход второго варианта. И тут Стас не нашёлся что ответить.
— Ладно, закончим этот балаган, — продолжил Огр. — Присяжные будут отобраны и точка. Механика выборов такова. Сейчас я стану называть имена и подсчитывать, сколько за названных лиц проголосует. Всего мы отберём семь человек. Вопросы, возражения? Отлично, тогда начнём.
И началась довольно скучная процедура, во время которой через голосование прогнали почти полсотни имён. Всех, кто хоть как-то выделялся за исключением людей Стаса и Огра. Прозвучали и наши с Дмитрием имена. За меня подняли руки с десяток человек, а гном даже сумел заработать дюжину голосов. Впрочем, ни ему ни мне победить не удалось. Но не очень и хотелось. Такую честь я легко мог отдать кому-то другому. Вроде эльфа-агронома, главной прачки и тому подобных известных личностей. Хотя вот лиц, за нас проголосовавших, я всё же приметил — вдруг пригодится? И да, к ним относились оборотни, Макс и Катя.
— Итак, присяжные в сборе, — объявил Огр после подсчёта голосов. — И прежде чем мы приступим к делу, вопрос к обвиняемым — не хотите дать чистосердечное признание? Оно, как известно, смягчает вину.
— Ты даже не назвал имена, тех, кого обвиняют, — возразил Стас.
— И не случайно. Иначе какое же это признание? Так что, кто-то хочет облегчить совесть? — взгляд Добрынина упёрся в ряды подельников Стаса, заставив тех нервничать, тем не менее никто так и не заговорил. — Нет, значит? Ожидаемо. Тогда пусть твои люди, Стас, выстроятся в шеренгу по одному в двух шагах друг от друга.
— Это ещё зачем?
— Делай, что я приказал! — рявкнул почти доведённый до бешенства Огр.
И вновь смутьян вынужден был подчиниться. Восемь его людей встали редкой шеренгой, беспокойно переминаясь. Я сам воззрился на них, тщась угадать виновника. Большинство я знал, ведь они ходили на мои уроки. Но при этом никаких тёплых чувств к ним не питал. О некоторых и вовсе мог высказаться непечатно. Однако кто из них мог опуститься до изнасилования?
— Пусть потерпевшая произведёт опознание, — между тем распорядился огр.
Подчинённые Стаса заволновались сильнее, но с места всё же не сдвинулись. А между тем, поддержанная подругой, из толпы вышла Екатерина, всё ещё плотно кутавшаяся в покрывало. Облик девушки разглядеть было почти невозможно. Видны были только изящные кисти рук и ярко-зелёные глаза. Впрочем, состояние девушки всё равно угадывалась очень просто. Она была зажата, двигалась словно бы через силу, во взгляде царил страх. Девушка явно боялась толпы, но ещё больше — выстроившихся перед ней людей. В какой-то момент она остановилась, и даже мягкие уговоры подруги не заставили её подойти ближе. Впрочем, на плохое зрение она не могла жаловаться. Абсолютно у всех «избранных» оно было или хорошим, или превосходным. Катерина от них не отличалась.
— Укажи на тех, кто сделал это с тобой! — властно, без намёка на мягкость потребовал Добрынин. И девушка подчинилась, дрожащей рукой указав на одного, а затем и второго преступника. Судорожными кивками подтвердив описание, которая дала её подруга.
Удивительно, но эти двое были из тех, что когда-то пытался совершить ограбление в стенах базы. Или не удивительно, но закономерно? В конце концов тогда их минул суд, а что может быть хуже для безнравственного человека, как не ощущение вседозволенности?
— Алексей Шмелёв и Геннадий Зверев, вы обвиняетесь в совершении преступления.
— Да она врёт! Не делали мы ей ничего!– в ярости воскликнул один из обвиняемых.
— Эта сука лжёт! Блядь сама к нам лезла! — прокричал второй.
От вспышки гнева девушка испуганно отшатнулась, но была тут же придержана подругой, ласково погладившей её по плечу. Кажется, это немного помогло. Присутствовавшие же зрители отреагировали более бурно. Зал наполнили шепотки, тихие возгласы. Общую тональность при этом определить было сложно. Кажется, люди не определились со своим отношением к прозвучавшему.
— Шмелёв, Зверев, что вы можете сказать на прозвучавшее обвинения? Кратко. По существу, — Огр продолжил держать весь процесс в своих ручищах и если не судью, то прокурора отыгрывал отлично.
— Да ничего мы ей не делали, даже не подходили, — ответил Зверев. — Лжёт эта стерва!
— Почему ты, Стас, ранее говорил, что половой акт был? — теперь, словно дуло пушки, Добрынин повернулся к своему заму.