тянется к руслам рек?
Не прячь себя: поглядит —
и твой навек.
Хорхе Артель
Я — НЕГР
Я негр от века. Наши раны
и муки расы я пою;
я изливаю скорбь свою
щемящей дробью барабана
и криком ярости в бою.
В обрядах предков,
в ритмах странных
я душу песне отдаю.
Но боль безбрежную мою
туристам белым
на экспорт я не продаю…
ИДЁТ КРАСАВИЦА КАТАНА
По узкой улице Колодца,
по улице крутой,
идёт красавица Катана
за свежею водой.
А на красавицу Катану
завистливо глядят
все негритянки, все мулатки,
все белые подряд.
Да кто бы мог не заглядеться
на свет в её глазах,
на тела тонкую тростинку,
на этот лёгкий шаг.
Когда она идёт к колодцу,
чтобы набрать воды,
вся стать её, как голос флейты,
как чистый свет звезды.
Все франты с улицы Колодца
с неё не сводят глаз,
все франты с улицы Колодца
кричат, разгорячась:
— Ты посмотри, какие ножки!
— И я хочу взглянуть!
— Смотри, как шлепают чанклеты!
— Смотри, какая грудь!
— Смотри, как юбка обнимает
коленки на ходу!
— Эй, негритянка! Где тут церковь?
С тобой венчаться я иду!
— А я и вовсе занемог:
у ног твоих разбилось сердце,
как глиняный горшок!
Идёт красавица Катана
по улице Колодца,
и звонко-звонко, как бубенчик,
над франтами смеётся.
Эмилио Бальягас
ЭЛЕГИЯ О МАРИИ БЕЛЕН ЧАКОН
Мария Белен, Мария Белен, Мария Белен,
Мария Белен Чакон, Мария Белен Чакон,
гибкостью восторгались твоей
и Камагуэй, и Сантьяго, и Сантьяго
и Камагуэй.
В небе веселой румбы
больше не вспыхнут дружно
созвездья твоих движений.
Какие клыки изуродовали лёгкое твоё?
Мария Белен Чакон, Мария Белен Чакон…
Какие клыки изуродовали лёгкое твоё?
Нет, не клыки это были,
не клыки и не когти даже:
прожжено утюгом рассвета лёгкое твоё.
В то же самое утро
вещи сложили в корзину, твою красоту —
туда же,
и лёгкое твоё.
Пусть больше никто не танцует!
Скажите негру Андресу, чтобы оставил
Андрес
в покое гитару-трес.
И пусть на мараках больше не играют
метисы:
в их игре никакого теперь уже смысла нет.
Поцелуем скрещение клаве!
(Упаси нас, пречистая дева, от всяческих
бед!)
Не отразятся больше
мои желания в круглых зеркалах твоих
бёдер.
Созвездья твоих движений
больше не озарят небо сплошного веселья.
Мария Белен Чакон, Мария Белен Чакон,
Мария Белен, Мария Белен,
гибкостью восторгались твоей
и Камагуэй, и Сантьяго,
и Сантьяго, и Камагуэй…
НЕГРИТЯНСКАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Спи, мой негритёнок,
спи, усни, сыночек,
милый мой чертёнок,
лакомый кусочек.
Баю, баю, баю,
баю, несмышлёныш,
сладкий мой губастик,
милый мой детёныш.
Спи, усни, любимый.
Вырастешь большой —
и боксёром станешь,
негритёнок мой.
Мой чибирикоки,
чибирококо…
Хочешь ломтик дыни?
Спи, глаза закрой.
Если не желаешь,
милый, спать совсем ты,
я открою двери
дурачку Висенте.
Тех, кто спать не хочет
и к тому же плачет,
в свой мешок Висенте
в наказанье прячет.
Спи, а то лиана
глупого задушит.
Спи. За дверью звери
навострили уши.
Спи, мой ненаглядный,
набирайся сил,
чтоб непобедимым
ты боксёром был.
Мой чибирикоки,
чибирикокито,
мой боксёр, пока что
я твоя защита.
Рядышком сижу я,
баю, баю, баю,
от тебя москитов
от-го-ня-ю,
чтобы не мешали
спать тебе они.
Спи, мой негритёнок,
спи, малыш, усни.
ПРАЧКА И НЕГРИТЁНОК
Только что его купала —
и опять купать пора!
Если будешь землю лопать,
знай, тебе несдобровать!
Нужно кран подъёмный, что ли,
вызывать?
Без него Томá Хасинто
от земли не оторвать.
Господи,
за меня
снёс бы кто-нибудь бельё!
Ну а я займусь паршивцем:
пусть попробует не встать!
Так и знай, Томá,
не переупрямишь мать!
Слава богу, на меня
поглядеть он соизволил!
Что за озорной мальчишка!
От земли его не видно,
а уже такой капризный!
Не на что купить еду,
ну а он одно заладил:
«На машине покатай!»
Нет, Томá Хасинто!
Нет, не Паула я буду,
коль тебя не подыму я,
а не то, смотри, ботинком
я тебя отколошмачу!
Господи,
за меня
снес бы кто-нибудь бельё!
Я б давно уже на месте,
если бы не сын, была…
Делать нечего:
придётся
угостить пинком осла.
ТАНЕЦ БУМАЖНОГО ЗМЕЯ
Бечёвку приладь за спиною
и спереди к поясу.
В румбе
сейчас у меня взлетишь ты,
красотка, ничуть не вру я.
Шаль развяжи
и покажи
танец бумажного змея.
Дождись терпеливо
порыва
горячего ветра хмельного
и взвейся в небо, мулатка.
Смело
плыви в румбе
шелковой и тростниковой.
Снижайся и — в небо снова.
Осторожней на поворотах!
Не трусь, возьми себя в руки!
Змей, набирай высоту!
Выше, смелей, мулатка,—
ведь музыка рвёт и мечет!
Лети, ни о чём не думай,
бечёвка не вся ещё вышла.
Чем больше веселого шума,
тем ты взлетаешь выше.
Ловко!
Ещё повыше!
Бечёвка б не подвела…
По кругу
лети,
по кругу!
Если лопнет бечёвка,
плохи твои дела!
Похоже, тебя качает?
Не хватает противовеса.
Ослабь на минутку бечёвку —
на землю тогда не рухнешь.