Когда зеленоглазая поравнялась с незнакомцем, услышала, как окликнул её по имени. Обернувшись, она выдохнула короткое «Да?» и буквально наткнулась на парня. Вдохнув нечто дурманящее, Крестовская замотала головой и попыталась отстраниться от недруга, но тот крепко удерживал её на месте. Лера испугалась. Она попыталась задержать дыхание и снова вырваться, но получалось из рук вон плохо. Бедняжка не смогла больше терпеть, лёгкие саднили и она вдохнула большую порцию усыпляющего средства. Голова кружилась. Или это окружающий мир кружился вокруг неё. Зеленоглазая начала оседать, теряя сознание, но чьи-то заботливые руки… Заботливые?! Нет-нет, они вовсе не заботливые! Они погубили её.
Словно сквозь какой-то шум Лера слышит чужой голос, но слов разобрать не может.
6. Он
До свиданья, малыш, Я упал, А ты летишь. Ну и ладно, улетай, В рай.
Вот что играло в его наушниках, когда она проходила мимо. Может быть, девчонка даже успела узнать знакомую музыку перед тем, как сознание провалилось в ватную темноту.
***
Лера просыпается, лежа в кромешной темноте и почти гробовой тишине. Единственный звук — тихое жужжание на грани слуха. Где-то высоко вверху, словно за тяжелым слоем бетона спрятался старый распределительный щиток.
Пахнет цементом, свежевыстиранной тканью и чем-то лекарственным. Тепло, даже жарко.
Под спиной — мягкий и широкий матрас. На груди - теплое и легкое бамбуковое одеяло. Если скинуть его, будет не так жарко. Но первая же попытка пошевелиться дается не без усилий — в теле слабость, голова слегка кружится. Что ж, по крайней мере она не болит, в отличие от ушибленной лодыжки — та свисает с матраса и обмотана теплым влажным компрессом.
Руки неудобно лежат над головой — они стянуты чем-то вроде тугой манжеты. Рот заклеен.
Новая попытка движений — новый прилив слабости и тихий металлический звон. Сначала из-за звука кажется, что по кровати рассыпаны скрепки или монеты, но вскоре Лера понимает — это звенья цепи. Один конец надежно вбит в стену, а другой вшит в кожаный браслет на запястье. Свободного пространства совсем мало — достаточно вытянуть руки подальше от стены и цепь сразу натягивается.
— Привет?
Мужской голос над головой звучит дружелюбно, но неестественно из-за неестественной громкости и легкого электрического треска.
— Ты проснулась? Наконец-то. Пожалуйста, лежи спокойно. Я сейчас к тебе спущусь.
И ничего. Ни слова больше, ни звука. В безмолвной тьме тяжело оценивать время, но, кажется, проходит целая вечность, прежде чем откуда-то справа слышится протяжный металлический скрип. Ни шагов перед этим, ни каких-либо других признаков приближения человека — просто в стене начинает что-то поворачиваться, и это что-то скрипит, как железное колесо.
Скрип продолжается долго — секунд 10. Каждая из них растягивается в целую вечность.
Наконец, в стене открывается тяжелая прямоугольная дверь с округлыми краями — одна из таких, которые можно увидеть в фильмах про подводные лодки. Сразу же становится ясно, что именно скрипело — замок здесь выполнен как огромный вентиль, похожий на штурвал корабля. Вентиль установлен лишь снаружи — с внутренней стороны дверной силуэт кажется темным.
И, само собой, в светлом дверном проеме виден высокий мужской силуэт — остриженный точь в точь как незнакомец с аллеи. Кажется, он поднимает с пола поднос и еще что-то. Разглядеть сложно — свет из дверного обильно высекает из глаз слезы.
Пока Лера привыкает к новому уровню освещения, Женя приносит поднос и раскладывает небольшой табурет, на который садится перед девушкой. Спиной к двери.
— Здравствуй вновь, Лера.
Долгая пауза. Голос у него неглупый, хорошо поставленный — как у человека, привыкшего выступать с речью в далеко не глупых кругах.
— Ты извини, что я так сразу к тебе на "ты", неформально. Ты все-таки впервые меня видишь и имеешь право возмутиться. Думаю, девушка вполне в праве требовать к себе подобающего уважения. Но... Ситуация исключительная, и правила в ней тоже будут действовать исключительные. Мы сэкономим много времени и здоровья, если установим их в самом начале и будем соблюдать все последующее время.