– Он мне снится, Эррол, – прошептал Александр. – Левассар до сих пор снится мне. Он тычет в меня этой картой и хохочет. Я должен найти золото. Хотя бы для того, чтобы покончить с кошмаром и самому начать над ним смеяться.
– Что-то ещё? – вкрадчиво переспросил Акерс, вглядываясь в лицо адмирала.
Хиггинс недовольно засопел, но потом всё-таки выдал:
– Это уже совсем мелочи, но они добавляют мне раздражения. Мой сын не спит, не ест, всё бредит одной юной особой – Эммой фон Стерлс. Я уже всё испробовал: и знакомил его с другими не менее симпатичными леди, и отправлял учиться в столицу, даже купил ему лошадь, чтобы он хоть чем-то увлёкся. Подумывал даже отправить его в бордель, чтобы развлекся там и понял, что женщин на свете много, но жена остановила. А это семейство фон Стерлсов мне, мягко говоря, неприятно, – адмирал скривился.
– Отправьте его в море, Александр, – сочувственно бросил Акерс. – Пусть попробует морскую соль на вкус, узнает, что такое качка, посмотрит новые земли и аборигенов на островах. Глядишь – забудет девчонку.
– Море... – Хиггинс запнулся. – Меньше всего я хотел, чтобы Грант связал свою жизнь с морем. Ты видишь, что море делает со мной? Жалкий мёртвый пиратишка не даёт мне жить, а морской воздух отравляет меня. Не хочу Гранту повторения моей судьбы.
– И всё же отправьте его в море, – мягко настаивал Эррол, подавая адмиралу камзол. – И едем со мной. Вам нужно проветриться.
Долго тянуть не пришлось – копыта лошадей зацокали, а колеса элегантного, с открытым верхом, экипажа застучали по неровной мостовой уже спустя несколько минут. Служанка, зашедшая в пустую залу, чтобы навести порядок, заглянула в полупустой кувшин из-под вина и укоризненно покачала головой.
От Белой бухты до центра Бланеса доехали быстро. По просёлочной дороге лошади неслись во всю прыть; молодой кучер даже привстал на козлах и, щёлкая кнутом, подгонял и без того резвых скакунов. Ветер свистел в ушах, повозку водило из стороны в сторону, но капитан Акерс, которому принадлежал экипаж, и не думал скомандовать идти потише. Развалившись на сидении, он наслаждался быстрой ездой, как и тёплым весенним ветром, бьющим в лицо. Сидевшего напротив Александра под конец укачало, поэтому в городе уже пошли медленнее. На радость адмиралу и простому люду.
Полюбоваться повозкой капитана, а заодно поглазеть на того самого Хиггинса, которого боится сам морской дьявол, и который в своё время отправил на тот свет целую шайку отпетых пиратов, сбежался чуть ли не весь город. И хотя поместье самого Хиггинса находилось от Бланеса неподалёку, из Белой бухты адмирал выбирался крайне редко и гостем в городе был нечастым. Если и ездил куда, то теми местами были или порт, или лавки картографов.
Лошади стучали копытами по городской мостовой чинно и важно, давая возможность всем зевакам рассмотреть себя, а заодно и редкостной красоты экипаж. Обитый тяжёлым темно-зелёным пан-бархатом, он был украшен вензелями и инициалами капитана. Редкая женщина в городе не мечтала прокатиться рядом со щёголем Акерсом, но последний уже давно слыл заядлым и упёртым холостяком, и все старания дам – как юных, так и не очень – были обречены на провал.
Любопытных собралось столько, что кучеру пришлось ещё сильнее замедлить ход, чтобы ненароком не задавить зазевавшегося прохожего. Этим сразу поспешили воспользоваться мальчишки; двое самых ушлых запрыгнули на запятки экипажа и сидели довольные, болтая ногами и показывая приятелям языки.
После пятого поворота повозка остановилась, мальчишки тут же спрыгнули и сиганули за угол, не успел кучер даже свистнуть. Эррол спустился и помог Хиггинсу выйти.
– Пройдёмся немного, – сказал капитан, подавая Александру трость. – Тут недалеко.
Идти и вправду было близко. Сначала завернули за дом, миновали грязный двор, где хозяйки в большом корыте стирали бельё, потом нырнули на узенькую улочку, на которой с трудом могли разойтись две кошки, и вышли к таверне с аляповатого цвета вывеской и замысловатым названием: «Летающая рыба».