– И что вы собираетесь делать? – Эррол ловил каждое слово наставника, пытаясь угадать направление мысли.
Хиггинс развёл руками.
– Боюсь, у меня нет выбора. Мы снарядим корабль и прочешем моря Калласа ещё раз. Залезем в каждую пещеру, спустимся во все ямы, но найдём это чёртово золото.
– Я тут как-то размышлял, а вдруг ничего нет, Александр? Обманка. Очередной розыгрыш Левассара, не более.
Хиггинс замотал головой.
– Сокровище существует, Эррол. И его много. Монеты, золотые и серебряные, драгоценные камни, нити жемчуга, перстни с сапфирами и изумрудами… Баснословное богатство!
– А кто кроме Левассара мог знать о сокровищах?
– Вся его команда – шестьдесят человек. Помнишь, мы всех поймали и допросили; никто даже о крохотной соринке не заикнулся.
– Левассар всех держал в страхе, – задумчиво вставил Эррол.
Александр изумлённо вскинул брови.
– Что может быть страшнее осознания приближения собственной смерти? Я каждому давал шанс на жизнь и взамен просил всего-то одну наводку на сокровище. Но все молчали, словно морской воды в рот набрали. Все шестьдесят человек.
– Левассара они боялись больше, чем смерти, – мудро заметил Эррол и пододвинул к себе тарелку с дымящимся мясом. Откусив большой кусок, долго и методично жевал, прикрыв глаза: наслаждался то ли вкусом, то ли запахом потрескивающих в печи дров.
Хиггинс тоже ткнул ножом мясо, но кусок встал поперёк горла, и Александр поспешил его проглотить, не разжевывая, запил пивом и отодвинул тарелку. Ягнёнок был пережарен – он это понял, едва надкусив, но Эррол продолжал смаковать блюдо, будто ничего вкуснее никогда не едал. Принадлежавший к семье ремесленника, он знал цену пище и хотя внешне, со стороны камзола и вычурного экипажа, производил вид щёголя и аристократа, которому трудно угодить, его истинная сущность легко читалась в таких обыденных ситуациях, как обед в таверне на задворках Бланеса или выбор цветов для дамы. В первом Акерс был прост, не привередлив и вечно голоден; во втором – скуп и хладен.
– Шестьдесят человек... – задумался Хиггинс. – Шестьдесят человек – и ни один не дрогнул перед виселицей, и не выдал тайну.
– Угу, – промычал Эррол, обсасывая кость и вытирая жирные пальцы о шёлковый платок со своими инициалами, вышитыми серебряными нитями. – Ладно эти... его головорезы... ни мозгов, ни сердца – всё Левассар из них вышиб, но дети... Я, признаться, ставил на то, что Эрик расколется.
– Я тоже, – добавил Хиггинс.
– Кем он ему был? Что-то вроде мальчика-на-побегушках?
– И я так думал, но один человечек мне шепнул, что Левассар до того сошёл с ума, что только Эрику и доверял. От всех остальных, как от огня, шарахался, всех стращал, днём перепрятывал сокровище, а ночью заставлял Эрика карту перерисовывать.
– Совсем спятил, – поддакнул Эррол, а потом произнёс, вставая из-за стола: – Ну да дьявол с ними со всеми, Александр. Катарина где-то запропастилась. Я принесу ещё пива и покумекаем, как угодить королю.
Размазав последний жир с пальцев по платку, Акерс поднялся и скоро исчез в полумраке таверны, пропитанной дымом копчёных колбас.
Хиггинс устало скривился, потянул руки, повертел головой вправо-влево, разглядывая интерьер. Но пара секунд – смотреть на убогую обстановку надоело. Александр расстегнул до конца камзол, сунул руку во внутренний карман и нащупал склеенную из сотни кусочков старую пожелтевшую карту. Вытащив ценную бумажку и разложив перед собой, Хиггинс бережно провёл кончиками пальцев по краям. Он одновременно обожал и ненавидел этот исчерченный вдоль и поперёк листок, жаждал с головой окунуться в его тайну и найти сокровище мёртвого пирата. Вот уже много лет Александр был одержим, но одержим не страстью наживы, а желанием обрести покой и избавиться от навязчивых видений. Тех самых, когда впереди ничего не видишь – ни штурвала, ни компаса, ни горластой чайки на бортом, – но перед глазами стоит и никуда не хочет уходить кривая издевательская ухмылка. Ухмылка пирата Левассара.
Александр провёл ногтем по карте, будто чертил линию от одного острова до другого, будто прокладывал курс, хотя сам даже не представлял, о какой широте и долготе могла идти речь. Бриг Левассара облазил все моря, его шайку знали в каждом пиратском притоне, на каждой пиратской базе, в каждом кабаке и борделе. Но никто – ни один червяк – ни разу не дал ни одной зацепки адмиралу.