-Дим-Димыч, серьезно… я спать хочу.
-Все-все ухожу.- вновь чувствуя себя виноватым, подхватил рабочую одежду , чтобы не возвращаться в комнату, и бесшумно прикрыв дверь выскользнул из спальни.
-Доброе утро мам. – подошёл я и обнял женщину со спины. К моему удивлению, она резко дернулась и часть крупы каши с ложки прилетели мне прямо на голую грудь.
Вздрогнув, больше от опустошённого взгляда мамы, чем боли от ожога, удивленно вздёрнул брови.
-Ой, прости сынок. Что-то я… задумалась… И кстати, тебе не мешало бы умыться.
Моя мама, невысокая хрупкая женщина с маленьким пучком на голове, работала газетчицей в магазине под нашей квартирой. Седина терялась в её светлых волосах, а каре-зелёные глаза всегда смотрели на меня с задорными смешинками. На сколько я знал, мама родила меня поздно, но судя по её свежему лицу, я никогда не дал бы ей того возраста с цифрами пятьдесят пять. По крайней мере, так было до этого утра.
Толи тучи за окном, а может влажный воздух или тревожный сон, оставили на лице мамы странные впадины, что прибавляли ей лет пятнадцать, не меньше.
-Тебе не хорошо? Ты бледная вся, может пойдешь поспишь ещё? – спросил я с замиранием сердца.
Мама покачала головой и горько усмехнулась.
-А ты себя сам кормить будешь? Яичницу даже жарить не умеешь, будешь питаться только по тем дням, когда Мира выходная?
Она шлёпнула меня под зад, прогоняя из кухни в ванную. Там ко мне пришла странная мысль. Когда Мира вернулась, я услышал, как она тихо о чем-то переговаривается с мамой на кухне. Неужели они поссорились? Глупость, у них всегда были хорошие отношения, и тем более, мама столько сил приложила, когда Мира хотела меня бросить прямо перед свадьбой. А моя жена не из тех, кто грубит старшим или проявляет неуважение.
Хмм.
Почему-то далекая мысль того, что двух горячо любимых мною женщин может объединить общая проблема в моём лице, я не подумал. Не слишком эгоистичен для подобного. Мира вела себя спокойно, а это значит, что ничего глобального не случилось. Мама всегда любила преувеличивать проблемы.
За это утро побывали в движении свободного падения две ложки, тарелка и две кружки. Одна тарелка не выдержала айм батерфляй, и раскололась на три ровных куска.
Сказав маме, что она совсем ослабла, спровадил её в комнату и наведя в кухне порядок, поел и помыл посуду. Нужно было собираться на работу.
Ну как работу. Я считался договорником в местной корпорации по созданию игр. Закончив художку, я проходил там практику и прорисовывал дизайн слотов, подарков, иногда оружия. Правда, это доверяли мне редко, и максимумы, что позволяли сделать, это прорисовать рукоятку каких-нибудь ноунчаков для первого уровня, которыми вообще редко кто пользовался.
Перед уходом, зашел к маме в комнату, и поинтересовавшись, как она себя чувствует, получил очень странный ответ.
-Сынок, я знаю, что ты все ещё помнишь тот момент, когда Мира хотела бросить тебя. Я вижу, что ты до сих пор чувствуешь себя… уязвимым и преданным. Ты боишься того повторения. Но дело в том, что она ушла не потому что не любила тебя. Поверь мне. Мира очень любит тебя.
Не понимая, к чему речь, ибо звучит это так, будто Мира вновь собирается меня бросить, правда на сей раз, мама переубеждать её не собирается. Холодок прошёлся по спине, а напряжение вызвало острое желание потянуться и расслабить мышцы.
-О чем вы разговаривали ночью? Что случилось?
Мама не ответила мне, заглянула мне в глаза, увидела, что я на самом деле морально не готов слушать то, что она хочет сказать, но все равно приоткрыла губы.
-Дим-Димыч, ты ещё не ушёл? Опоздаешь ведь. – образ Миры на мгновение предстал в каком-то злодейском свете. Словно она подслушала наш разговор и всеми силами хочет прервать его.
-Уже ухожу.- я улыбнулся ей, чмокнул маму, закрыв глаза, чтобы не увидеть, с какой жалостью она смотрит на меня и попавшись в объятия жены, замер от её яркой улыбки на сонном лице.
-Поужинаем сегодня после работы? – предложила она – Сходим в студенческий «Стоунхендж»? Давно там не были.