Глэдис высморкалась.
— Это еще мягко сказано! Вы знаете. Весь мир знает. Это был полнейший провал. Настолько чудовищный, что я тайком уехала домой в Ланкашир и думала, что никогда сюда не вернусь.
— Но ведь вы здесь, — заметила мисс Нуаро.
Леди Глэдис порозовела. На этот раз более очаровательно.
— Это не имеет отношения к сезону, — торопливо сказала девушка. — Он почти закончился. Большая часть мероприятий уже закончилась. Но я прочла в газетах о том, что лорд Суонтон проведет несколько публичных чтений своих произведений и выступит с лекциями о поэзии. Это… Тут исключительно литературный интерес. Поэтому я и приехала. А не потому, что… В общем, мне не хочется снова проходить сквозь эту серию испытаний — балы, приемы и тому подобное.
— Мне всегда казалось, что для юных леди первый сезон является чем-то вроде участия в борьбе за приз или в скачках, — сказала Леони. — Огромное количество девушек одновременно входят в общество, всем нужны мужья, и поэтому они сражаются, используя нечестные приемы. Ваши соперницы, которые мчатся бок о бок с вами, пользуются не только кнутом и шпорами, но еще и словом.
Леди Глэдис засмеялась.
— Соперницы? Я ни с кем не соперничала. У меня дебют прошел одновременно с Кларой. В такой ситуации только у Афродиты был шанс. А может, и у нее не было.
— Я поняла, в чем трудности, — сказала Леони. — Только давайте не выпускать из виду, что ваш дебют состоялся еще до того, как мы с сестрами поселились в Лондоне. Вас не подготовили соответствующим образом. — Помимо всего прочего воспитательницы и учителя танцев служили ей спустя рукава, так же как и портниха. Ее светлость не умела ходить. Она ступала тяжело, громко топала. И это только один момент. — Конечно, вы и одеты были неподобающе.
— О да, это объясняет все. Если бы вы взяли дело в свои руки, я превратилась бы в королеву бала.
Сделав шаг назад, Леони скрестила руки на груди и критически осмотрела свою новую клиентку. После долгого, напряженного молчания, во время которого ее голова была занята сложными подсчетами, она пришла к окончательному выводу.
— Да, миледи. Вы смогли бы. Точнее, сможете стать ею.
Ранний вечер пятницы, 10 июля
— Ах ты, ябеда! Я всегда ее обслуживаю!
— Всегда? Единожды два месяца назад.
— Как раз на прошлой неделе я занималась мисс Ренфрю, пока ты строила глазки мистеру Бернсу.
— Неправда!
— Правда-правда. Он, может, и не смотрел в твою сторону, но ты-то лезла из кожи вон.
Услышав ругань, Леони заторопилась из своего кабинета в мастерскую, и в это же самое время Джеффрис выбежала из демонстрационного зала, чтобы узнать, что происходит.
К тому времени, когда они прибежали в мастерскую, Глинда Симмонс уже налетела на Джоуни Баркер. Отчаянно завизжав, девушки вцепились друг другу в волосы, принялись царапаться и обмениваться оплеухами. Другие портнихи завизжали. Еще пара минут, и в разные стороны полетят рулоны дорогой материи, коробки с лентами, искусственные цветы, перья и другие предметы.
Мисс Нуаро несколько раз хлопнула в ладоши, но никто не обратил на нее внимания. Вместе с Джеффрис ей пришлось вступить в схватку, чтобы силой растащить дерущихся. Но крики продолжались. Спорившие стали перечислять свидетельства различных преступлений, совершенных противоположной стороной, а те, кто не участвовал в схватке непосредственно, восприняли это как приглашение выразить свое недовольство той или другой портнихой, в зависимости от личных симпатий.
Потребовался почти час, чтобы восстановить порядок. Предупредив девушек, что их всех выкинут на улицу без предупреждения и рекомендаций, если им вздумается устроить еще один скандал, Леони отправилась наверх, чтобы переодеть рабочее платье. Джеффрис пошла за ней.
— Лучше пришли мне в помощь Мэри Парментер, — попросила мисс Нуаро. Мэри осталась старшей в демонстрационном зале, когда Джеффрис бросилась останавливать войну. — Не спускай глаз со швей. Тебе лучше всех удается пресекать конфликты в зародыше.
Это была одна из причин, почему Селина Джеффрис, несмотря на молодость и явную хрупкость, стала старшей портнихой.
Девушка пропустила слова Леони мимо ушей и принялась расстегивать на ней пелерину.
— Вы уже опаздываете, мадам, — сказала она. — Вам ведь известно, что Парментер нервничает, когда ее начинают торопить. А я — нет.
Опоздать — вот это ей совсем ни к чему. Лучше бы вообще не ходить. Леони ничего не ждала от встречи, намеченной на сегодняшний вечер.