— Да, — с улыбкой ответила Мета. — Я тоже так считаю.
Под руководством Рахель Мета приняла активное участие в рождении салата с козьим сыром, потрясающего итальянского супа и лимонного щербета. Когда от щербета почти ничего не осталось, а бутылка красного вина подходила к концу, обе женщины сидели на диване и довольно беседовали. Пластинка в который раз звучала с начала, но наслушаться «Stella by Starlight» было просто невозможно.
Мета не могла припомнить, когда в последний раз чувствовала себя настолько уютно. Наверное, еще тогда, когда десятилетней девочкой ела кексы в постели со своей подругой Леной и вела философскую беседу о мюзикле «Cats», вместо того чтобы спать, как уже в который раз требовала мать. Интересно, что стало с Леной? Мета лениво качнула бокалом вина. Рахель как раз говорила о возможностях и выразительности человеческого тела в скульптуре. Она разбиралась в этом действительно хорошо, иначе ни за что не оказалась бы в галерее — даже с учетом всех смешных фигур, которые там обретались.
— Но мой любимец, мой абсолютный любимец — это тот голый парень, ну, ты поняла…
Рахель ткнула в Мету бокалом вина. От резкого движения оно плеснуло через край и забрызгало ей юбку, на что она, впрочем, не обратила внимания.
— М-м…
— Да брось ты, девочка. Самый прекрасный мужчина, которого когда-либо изваяли в мраморе. Его звали Микеланджело? Погоди-ка…
Мета выразительно закатила глаза и отпила немного вина. К ее собственному удивлению, она не была настолько сильно пьяна, как обычно это бывало после пяти бокалов. Однако обычно и ее желудок не был таким полным, как в этот вечер. Она поспешно прогнала эти мысли прочь.
— Того голого парня зовут Давид, — сказала она, с трудом сдерживая улыбку и делая еще один глоток.
— Ах да, — сказала Рахель, почесав затылок, словно только что вспомнила. Она была очень плохой актрисой. Неудивительно, что в любительском театре ей находили миллион заданий, только чтобы держать ее подальше от сцены. — Как и твоего голого парня, если не ошибаюсь.
Мета громко рассмеялась и тут же закашлялась, подавившись вином. Вытирая слезы с глаз, она начала рассказывать Рахель о своей вылазке в квартал Давида. Все закончилось тем, что вечером она, совершенно измотанная, упала на заднее сиденье такси. Они с Давидом настолько обессилели, что Мета даже не обиделась, когда он вдруг объявил, что ему пора уходить. С трудом шевеля губами, она назвала ему номер своего мобильного, который он записал на ладони. Она не удивилась даже тогда, когда услышала, что у него нет телефона.
— Все это очень пикантно, — заметила Рахель, щеки которой раскраснелись от волнения. Похоже, эта история была вполне в ее вкусе. — Что ж, когда вы набеситесь в следующий раз, может быть, стоит переброситься парой фраз? Или ты считаешь, что это будет слишком, если Давид раскроется как личность?
Мета отмахнулась.
— Ах, это меня, честно говоря, не так чтобы интересует. Я ничего не имею против того, чтобы переспать с ним еще пару раз, но на большее нас вряд ли хватит. — Еще не договорив, Мета ощутила гложущее сомнение. И, чтобы убедить скорее себя, чем Рахель, добавила: — Может быть, мне просто нужно разнообразие, как и Карлу.
На какую-то долю мгновения по виду Рахель можно было предположить, что она призадумалась над невероятным хладнокровием Меты, но потом, вероятно, передумала. Какой смысл тыкать Мету носом в ее неуверенность и снобистское мышление, если она и так испытывает достаточно сомнений. Лучше подпилить стул Карла — по крайней мере, это обещает некоторое развлечение.
Рахель была представлена Карлу в первые дни после открытия галереи, во время одного из вернисажей. Карл мило приветствовал ее, но уже в следующее мгновение потерял интерес к женщине с буйными кудрями. Просто бухгалтеры были не в его вкусе. Хотя Рахель ничего не говорила по поводу подобной бестактности, неприязнь была написана у нее на лице. Вполне вероятно, она считала Давида даром небес уже только потому, что он способен был остудить Карла.
— Давид против Карла Великого — в постели это должен быть очень сильный контраст, — забросила наживку Рахель, и Мета согласно кивнула. — Может быть, я и ошибаюсь, но, полагаю, право спать с Карлом нужно зарабатывать тяжким трудом, — подлила она масла в огонь.
Мета отреагировала без колебаний: