Судьбу плетут из паутин, где нить любая чьи-то души… где он это читал? Уже не помнит.
Оракул некоторое время молчала, готовясь предсказывать. Севэриан знал это ощущение, невидимое напряжение, готовое вот-вот прорваться со звоном разбитого хрусталя. Мир уже никогда не станет прежним. Мимо спешили люди, беззаботные, болтающие о чем-то, радостные. Севэриан ждал, когда тишина прервется предсказанием очередной гадости.
— Я вижу подземелье. — медленно сказала жрица.
— С сокровищами? — встряла Йин.
Ослепшие, смотрящие в неведомые дали глаза, на мгновение обрели зоркость и раздраженно моргнули.
— Пламя — свет. Пламя — боль. Опаленные крылья огненной птицы обнимут вас. Если выживете. Ответ найдете вы. Древний зверь найдет дорогу туда, куда путь раньше был закрыт.
— И все? — разочарованно протянула Йин. Ей этого мало? — с досадой подумал он. Что она еще хочет, чтоб предсказали? Смерть на кольях?
— А мы снимем проклятье? — снова заканючила она.
— Нить. Только вдвоем. Когда судьбы так переплетены, нельзя уходить далеко, иначе это грозит разорвать обе нити.
— Это все? — понадеялся он.
— Слушай слова и спасешься.
— Тупые какие-то эти оракулы. — бормотала Йин, когда они шли к кораблю. — Дурацкое предсказание. Я то надеялась, она про богатство чего-нибудь скажет. Или снимем мы проклятие или нет. И зачем нам какой-то ответ, если мы не знаем вопрос.
Севэриан вспомнил совет своего наставника, когда впервые услышав пророчество на празднике, долго не находил себе покоя, перебирая слова оракула, как перебирают бесконечные бусины на тонкой нитке.
Знаешь, почему предсказания такие нечеткие? — усмехнулся наставник. — Казалось бы, что проще видящим назвать место, час и причину события, но вместо этого они ограничиваются туманными намеками вроде того, что это случится в год, который будет озарен крыльями птицы. Потому что судьба не знает границ. Она изменчива, хотя кто-то верит, что только она определяет их жизнь. Но на самом деле мы сами определяем судьбы. Слова есть, но их легко извратить. Воплотить по-своему. Наполнить своим смыслом. Ученик, ты все еще не понимаешь, что мы свободны…
* * *
Паромы уже давно использовали для перевозки пассажиров и важных грузов между двумя берегами водной преграды. На парусных кораблях уж давно никто не плавает, после того, как дармы двигатели изобрели, такие механические штуки, которые корабли даже без ветра двигают. Говорят, народ дармов на этом озолотился и даже альвов за пояс заткнул, хотя, те свои сокровища веками собирали. Теперь на паромах все плавают, хоть, и медленный у них ход, зато от переменчивого ветра ничего не зависит.
— У вас есть билет на паром? Три билета? Сколько угодно, ваша милость. Пожалуйте. — Мужик в нелепом ярко-красном камзоле раскланивался перед нами всю дорогу. Сев величественно прошел на палубу, я уныло побрела следом, думая, что с величественным видом он явно переборщил. Ну прям жрец Смерти, великие беды приносящий. Грация у него кошачья, будто не по полу ступает, а по воздуху плывет. Эк, его все забоялись тут, в стороны расходятся. Нас повели в каюту, такую комнату для тех, кто на кораблях плавает.
Ельф сразу же в своей скрылся, на меня даже не посмотрев. Не разговаривает со мной. Обидчивый шибко.
— Река, я слышал, замерзла. — зачем-то сказал Сев, оборачиваясь ко мне.
— И как мы тогда уплывем?? — люди деловито расходились по комнатам, как будто их не волновало, что теперь до весны ждать, пока паром тронется.
— Уплывем. — усмехнулся он. — Хочешь посмотреть, как будут топить лед?
— Это как?
— Маг из академии, проходящий здесь практику, расчищает путь перед кораблем огненным заклина… — я уже не слушала, а неслась обратно на палубу. Такое я не пропущу. А вдруг чего подорвется. Интересно ж.
Передний край корабля был пустоват, только суетился кто-то в капюшоне, чертил кружки на досках пола. Я перегнулась через борт, посмотрела на воду. Ледок был тонкий, некрепкий. Мы б и так поплыли, на нем просто попрыгать и то сломается, но чародей все равно готовился колдовать. Противоположного берега видно не было, Сев сказал, через залив до самой поздней ночи переплывать. Широка река Оганэ, а тут вообще самое широкое ее место. За маленькое море сойдет.
На палубе стали понемногу собираться пассажиры, поглядывая на мага в темном плаще. Зазвонил корабельный колокол.