Фелисия растерялась, узнав о желании Яна. Ее испугали не лишние хлопоты, хотя их она тоже принимала в расчет. Первое, о чем она подумала: Ян самый наивный человек на свете. Кого из наших друзей мы можем сегодня вместе собрать в Венхауге? Венхауг стоит далеко от железной дороги, отсюда не уедешь домой в любую минуту. Она вспомнила несколько имен, и губы ее растянулись в улыбке, обнажившей зубы, Ян редко видел эту улыбку. На мгновение Фелисия даже обрадовалась предстоящей битве, но тут же снова нахмурилась, она вспомнила своих братьев, Стейнгрима, других погибших, вспомнила о тайной и явной вражде, этом побочном продукте войны. Как устроить такую встречу, чтобы она не лишилась своего смысла? Во всяком случае, нельзя приглашать тех, кто уже давно перессорился друг с другом. А также тех, кто играл значительную роль во время войны, но не принадлежал к числу их друзей. Ни Ян, ни Эрлинг, ни садовник Андерссен, ни она сама никогда не были центральными фигурами Сопротивления, напротив, их почти не было видно в той далекой звездной туманности, они были спутниками спутников, вращающихся вокруг спутников спутников, и изменить теперь что-либо было уже невозможно.
Кое-кто из стоявших в начале списка, исчез, будто его и вовсе не было. Двое или трое спились и были уже в таком возрасте, что вряд ли от них можно было услышать еще хоть одно разумное слово, они напьются и начнут забавлять всех постельными историями, а однажды попав в Венхауг, станут приезжать сюда уже без приглашения. Живые имеют право смыть с себя мертвых. Неужели я старею? — подумала она. А тот или этот? Нет, я не желаю слушать в Венхауге их пьяные голоса.
А другие, может, и неплохие люди, но в Венхауге они неуместны, кто знает, что им придет в голову, конечно, они патриоты, но ведь так и не повзрослевшие, им кажется, будто они хорошо знают Яна, а они как не знали, так и не знают его. Ей не хотелось бы видеть, как Ян, набычившись, подходит к ним. Такое уже случалось. Ян действовал мгновенно, если кто-нибудь оскорблял ее. Он одинаково защищал и тех женщин, которые могут сами постоять за себя, и тех, которые не могут. Мало кто понимал, что представляет собой добрый покладистый Ян, как тонка оболочка крестьянина, защищавшего свои владения. Со стороны тех, кто был свидетелем того, с какой самоотверженностью Ян защищал свои более крупные владения, глупо было видеть в нем только улыбающегося, вежливого человека. Такую же непростительную ошибку они допускали, полагая, будто знают Эрлинга Вика. В Норвегии многие думают, что знают человека, если видели, как он опрокинул столик в ресторане, и всегда будут пребывать в этой уверенности, сколько бы раз не убеждались в своей ошибке. Им, видите ли, уже все известно о человеке, если рядом с ним в машине сидит не его жена. Они реагируют только на экскременты человека, нужен чересчур сильный запах, чтобы их органы чувств обнаружили то, от чего он исходит.
Эти мысли не заняли у Фелисии много времени.
— Ты, конечно, понимаешь, что и у меня есть свои соображения? — сказала она. — Так же, впрочем, как и у тебя. Мне бы хотелось… но…
— Тут много всяких «но», — согласился Ян. — Нам надо как следует подумать, а то наживем себе кучу неприятностей. Сама знаешь, сколько потом бывает разговоров, но встреча в ресторане — это, во-первых, самое обычное свидание, во-вторых, высокопарные речи и, в-третьих, вообще чепуха.
— Давайте подождем с решением до приезда Эрлинга, — предложила Юлия. — Он написал мне, что собирается вот-вот нагрянуть в Венхауг. Я знаю, что ему было бы приятно видеть далеко не всех.
Фелисии нужно было выиграть время. Ей не хотелось принимать гостей, но она уступила бы Яну, если б он стал настаивать. Просто она надеялась, что он передумает. Прежнего круга уже не существовало. Появились бы осложнения с детьми, новыми женами и новыми мужьями. Война дала толчок многим разводам. Но ведь существовали еще и прежние жены и прежние мужья. Фелисия стала перебирать их в уме и пришла к неутешительному выводу. Если не считать одного человека, который как был, так и остался холостяком, и Эрлинга, больше не женившегося после развода с Эллен, ну и тех, кто уже умер, все остальные отказались от своих прежних жен и мужей (один даже застрелил свою жену и теперь сидел в тюрьме). Прежде всего Фелисия решила, что приглашать мужей и жен следует не с их теперешними половинами, а с прежними. Это могло бы получиться даже забавно. Она вздохнула с облегчением. Ян обожжется о свое решение и откажется от него.
Она сидела и изучала длинный список. Вот он, тот единственный холостяк, Эйстейн Мюре. Почему бы не пригласить и холостяка? Между прочим, почему Эйстейн Мюре так и не женился? Красивый, видный мужчина, одаренный во всех отношениях, не бедный, имеет хорошую службу. Девушки, наверное, и теперь еще заглядываются на него.