Разве что в этом запахе чувствовались нотки хорошего бензина, дезодоранта и дорогого одеколона.
Не наш запах. Не деревенский.
Потоптавшись на обочине, я бросила тоскливый взгляд в сторону дома, но все же пошла по следу, метров через пять обнаружив, что он возвращается обратно в деревню, перебирается по мосту и заканчивается у двухэтажного здания школы. Да, таковая тоже имелась – на первом этаже проходили уроки для пятнадцати детей, а на втором – жил единственный учитель. Я его ни разу не видела, надобности не было, но само здание заслуживало отдельного внимания. Вероятно, его когда-то перестраивали из летнего дома или чего-то подобного, еще века девятнадцатого постройки – черты лаконичного классического стиля проглядывали через облупившуюся облицовку кирпичных стен, внутрь вели высокие деревянные двери (выкрашенные теперь в ужасный зеленый цвет), да и окна с мелкой расстекловкой выглядели внушительно. Здесь могла бы коротать лето какая-нибудь мелкая поместная дворянка (и, возможно, так оно и было когда-то), но теперь здание было в печальном состоянии: кирпичная кладка крошилась и разрушалась, деревянное крыльцо догнивало, заложенное отсыревшим листом фанеры, а часть прекрасных окон попросту заколотили – видимо, уроки там не велись, а топить слишком хлопотно.
Рядом с крыльцом припарковался на заросшем сухими стеблями борщевика газоне модный новенький джип.
Не желая стоять на виду, как тополь на плющихе, я убедилась, что нюх меня не обманывает и двинулась домой в глубокой задумчивости. Конечно, мало ли кто к учителю приехал? Родственник из города. И странного в этом ничего нет, если только ты не страдаешь паранойей.
Поэтому вернусь ка я сюда ближе к ночи и обнюхаю все получше.
Уже к вечеру небо, и так слово подернутое пеленой, окончательно затянуло тучами. Поднялся ветер, принес с собой редкие пока капли дождя, красноречиво намекая, что сезон огородно-полевых работ изволит быть законченным. Я торопливо порастаскивала с расставленных по двору пеньков подносы с сушеными ягодами, яблоками и грибами, загнала кур обратно в сарай и торжественно пообещала Мане, что и кот и куница будут сегодня спать в доме. Да, последняя так и осталась, хотя замечала я лешего по большей части во дворе. Видимо, это они с котом компромисс нашли. Поэтому когда вечером пришло время вернуться к школе, я выходила из дома в человеческом обличье, в куртке с капюшоном, резиновых сапогах и сухих джинсах. На улице еще не стемнело, хотя солнце скрылось за тучами и в этом сизом сумраке я была единственной, кому хотелось месить грязь. Окна в домах светились желтым, воздух остро пах влагой, взбитой дождевыми каплями пылью и печным дымом.
А машины у школы уже не было. Я отследила следы шин до дороги на выезд из села, на всякий случай доплелась до кладбища, убедившись, что там ничего не изменилось, и вернулась домой – продрогшая, но успокоенная. Видимо, и правда гости приезжали.
Утром выяснилось, что дождь зарядил не на шутку – противная мелкая морось беспрерывно лилась с низкого свинцового неба, забиваясь абсолютно везде. Сыро было даже в доме, особенно в подвале, откуда я торопливо повытаскивала остатки склянок с настойками. На чердаке оно надежнее бу…
Мда.
Помните, весной мне пришлось лезть на крышу, сбивать снег? Потому что крыша протекала.
Так вот.
Я напрочь об этом забыла.
Я мрачно смотрела на небольшую пока лужицу воды, которая медленно, но верно собиралась вдоль печной трубы. Чтоб тебя…
Пришлось, ругаясь, затаскивать наверх ведра, потому что как выяснилось протекало не только возле трубы. Я костерила себя на все лады, отлично понимая, что винить в этом больше некого. Крышу следовало перестилать, ну или как минимум отремонтировать точечно, только вот мои познания в ремонтах крыш уходили в минус. Гришку попросить? Или участкового ждать…
Расставив ведра над всеми подозрительно влажными пятнами, я потратила около двух часов, чтобы спустить все мои сушеные сборы вниз – к печке. Теперь дом напоминал хижину свихнувшейся отшельницы. А уж запах…
- Я не понял, ты переезжаешь? – Гришка, отчаявшись дождаться меня на том берегу, решил прийти сам и теперь подозрительно осматривал царивший в доме хаос. Я воинственно сдула челку, плюхнула мокрую тряпку с чердака прямиком в стоявшее внизу ведро и только потом спустилась сама.