- Не хотелось бы.
Выяснив проблему, друг только покачал головой:
- Это теперь пока дожди не кончатся ждать. На сырое никто не делает… Ладно, до вечера, небось, не всплывет? Поехали.
Может и не всплывет, но на ремонт крыши нужны деньги, а где я их возьму?
В общем, поездка тоже получилась не очень веселая. В Осинкино на улице почти никого не было – только редкие спешащие с работы на обед прохожие, скрытые зонтами до плеч, да гоняющие на велосипедах подростки, которых мы чуть не сбили. Гришка флегматично пожал на это плечами: дескать, сами виноваты, нужно смотреть, куда едешь.
Пепелище под дождем выглядело как скелет древнего чудовища. Мы остановились довольно далеко – не хотели привлекать внимание, а потому до сгоревшего дома я добралась уже в одиночку – Гришка тут же умчался к своим дружкам. Честно говоря, вот теперь мне стало немного не по себе. Я прекрасно помнила, как уютно мне здесь было. И помнила Стаса, свои ощущения от его взгляда и прикосновений. Дура, какая же все-таки дура.
Леша был прав – огонь был явно не от печного уголька, случайно упавшего на деревянный пол. Сгорело все – от дома остались только прогоревшие до основания несущие балки, остальное осыпалось вниз, как труха. Я видела в черной мешанине расплавленные кастрюли, которые матово поблескивали, отмытые дождем. Если здесь что-то и было, то все сгорело. Более того, огонь пожрал все придомовые постройки, не оставив целым и забор. Удивительно, что на соседние дома не перекинулось, но Стас жил далековато от остальных – почему меня это сразу не насторожило? Интересно, знает ли он о том, что его дом сгорел? Попытается ли вернуться?
Я бы вернулась. Вернулась и нашла тех, кто это сделал.
Порыв холодного ветра бросил в меня пригоршню дождя вперемежку с мокрым, липким пеплом. Он же оседал на сапогах – приеду домой, отмою с щеткой, чтобы и духу на мне его не было!
Конечно, никаких запахов кроме собственно горелой древесины уже не ощущалось.
Я поскорее выбралась на дорогу и в ожидании Гришки задумчиво уставилась на высокий бетонный забор лесничества. Сегодня не было слышно визга раскраивающей деревья пилы, но какие-то работы все же велись – я слышала шаги, грохот каких-то железных механизмов, рокотание трактора. Интересно, а кого поставили на место Стаса? Знает ли он о том, в чем обвиняют его предшественника? И не навестить ли мне сторожку? В качестве дружеского жеста, так сказать. Принюхаюсь.
Гришка вернулся к машине спустя два часа – я успела за это время побродить по деревне, незаметно принюхиваясь, но ничего подозрительного вроде не учуяла, хотя по такой погоде это неудивительно. Поэтому когда дверь со стороны водительского сиденья открылась, я сонно подняла голову с заднего сиденья:
- Ну что?
- Домов много, - друг стряхнул капли воды с волос и, пройдясь по ним пятерней (отчего стал похож на ежа), завел мотор.
Тот ощутимо чмыхнул бензиновыми парами. Пахло потом и мокрой тканью, а еще – разгоряченной человеческой кожей и медом.
- Литра три чаю выпил, - когда мы выехали на проселочную, Гришка продолжил: - Думал, уже не уйду… Так вот, домов много, большинство правда старые уже, разваливаются – как твой. Говорят, хотят новый микрорайон строить, с двухэтажками, да только кому они тут нужны, когда огород…
- Ближе к делу, - потребовала я, трясясь на ухабах, пока уазик буксовал в грязи. Не застрять бы… - Что на счет участка?
- Говорят, из города кто-то приезжал, - не отвлекаясь от дороги, бросил парень. Окна в машине уже запотели, а температура за окном ощутимо понизилась, так что ехали мы скорее по приборам. – Купить хотели. Несколько осинкинских тоже не прочь, да только к Стасу пока доступа нет. А без него, сама понимаешь. Еще говорят, в ночь пожара тут такое зарево было, прогорело едва за пару часов, пожарные пока добрались уже и тушить нечего. А до этого шум слышали и навроде кого-то видели…
- С мешком за спиной и в черной маске? – скептично уточнила я, сильно сомневаясь в достоверности этих слухов.
Гришка, видимо, был того же мнения, потому что добавил:
- Но денег больших ни у кого не объявилось, так что россказням этим грош цена.
- А городских кто-нибудь действительно видел? – меня волновало другое.
- Неа, - хмыкнул Гришка, выворачивая на асфальтированную трассу. Машина пошла тише. – Кто-то кому-то сказал, сама знаешь – сарафанное радио.
До деревни мы добирались в молчании, обдумывая следующий шаг. Я завернула к голове на ужин и уже за столом, когда Гришкин отец ушел в зал к телевизору, предложила навестить нынешнего лесничего.