Уазик громыхал по дороге, грозя вот-вот развалиться на части. Внутри пахло бензином примерно так же, как и снаружи – выхлопными газами, но окно я все же открыла и высунулась в него почти по пояс. Немного помогал поднявшийся ветер, радостно несший с севера тяжелые рваные тучи, которые постепенно формировались в нечто, угрожающе затянувшее васильковое небо.
Из машины я вышла, пошатываясь и со стоном прислонилась к первому попавшемуся дереву.
- Теперь я понимаю, почему ты предпочитаешь отцовскую машину…
- Да этому хламу уже на помойку пора, - отмахнулся Гришка. – Вот разбогатею и куплю себе… Ты открывай давай, нечего сидеть. У нас времени не так много, скоро темнеть начнет…
Я поползла поднимать шлагбаум. Он был смазан маслом, а грунтовка, начинавшаяся сразу за ним, утрамбована грейдером, поэтому Гришка радостно хакнул и лихо затормозил возле меня, обдав дымом.
- Запрыгивай!
Обратно только пешком!
Домик лесничего тоже был приведен в порядок, даже небольшой огород, заросший при Стасе крапивой, был вычищен, перепахан и засыпан перегноем к зиме.
Новенький внедорожник странно смотрелся рядом с дровяным сараем. Недоуменно на него покосившись (у лесничества внезапно образовались лишние деньги?), я выбралась из уазика следом за Гришкой, уже радостно топавшим в дом, и замерла.
Красивая картинка тут же померкла перед навалившимися запахами: резкий, горький, с отчетливым солоноватым привкусом крови, маслянистой пленкой оседавшим на зубах. От него рот наполнился слюной, которую даже глотать не хотелось: я брезгливо сплюнула и хрипло приказала:
- Стой, дурень! Возвращаемся...
- Чего это? – озадачился Гришка, уже подходивший к крыльцу.
Ответить я не успела. Дверь открылась и на пороге возник он.
Моя бабушка называла таких «кровь с молоком». Высокий, широкоплечий, но при этом легкий, с копной светлых курчавых волос и голубыми глазами, румянцем на всю щеку. Оскалом… Простите, улыбкой во все тридцать два зуба. Я помнила его таким десять лет назад. Время лишь чуть убавило сладость, добавив взамен серьезности, сделав из мальчишки взрослого мужчину.
- Лиса! – радушие в голосе было ровно напополам с издевательством. Он прекрасно знал, как я отреагирую на нового оборотня на своей территории. И все же нас когда-то связывали весьма неплохие отношения. Виктор несомненно знал об этом, потому и послал Кирилла. Знал, что я не стану идти на открытый конфликт. – Рад тебя видеть. И твоего… друга. Проходите, проходите…
- Вы знакомы? – Гришка наконец-то понял, что происходит что-то не то и попятился, настороженно глядя на Кира.
Видя такое неприветливое отношение (я по-прежнему не издавала ни звука, судорожно решая, как лучше отреагировать), тот вздохнул и сам вышел на крыльцо, успокаивающе поднимая руки.
- Ну, ну, чего взъерепенилась? Разве я тебя обидел? Лиса?
- Пока – нет, - лаконично ответила я, заставляя себя расслабиться. Он не станет на меня нападать (по крайней мере, без приказа Виктора), но и добровольно тоже не уйдет. Значит, можно поговорить.
- И не собираюсь, - уверил Кир. – Ну? Пойдем в дом, сто лет тебя не видел…
- Десять, - каркнула я, проходя мимо него. – Это Гриша. Он из моей стаи.
- Понял, не дурак, - пожал плечами Кирилл. Мы втянулись в дом, где запах оборотня ощущался еще отчетливей. Матерь божья, неужели в моем доме тоже так пахнет… Кошмар какой. – Чаю? У меня мед есть, будете?
- Будем, - кивнула я, подталкивая Гришку к столу. Поговорить, это я завсегда.
Я смотрела, как он ходит по дому, заваривая чай, доставая мед и выставляя на стол соты, и понимала, что так просто Кира вытолкнуть из своей жизни не получится. Обжился, зараза. Сколько он уже здесь находится? И я ничего не знала… Даже не подозревала. А это значит – он специально не заходил в деревню, иначе я давно бы уже все поняла. Черт, черт, черт!
- Осторожно, горячее, - чашки тихонько звякнули об стол. – Ну? Может расскажете, с чем пожаловали?
- Мы? – оторопела я. – Прекрати себя вести так, будто… Будто ты действительно случайно сюда работать устроился!
- Не поверишь, - не моргнув глазом, соврал он. – Действительно случайно. Но я подумал, место хорошее, от людей, опять же, подальше.