При всем старании, церковь еще не была достроена, поэтому, хоть к свадьбе фасад и облагородили, на задворках все еще полным ходом шли отделочные работы. Инвентарь хранился с черного хода и дверь запирали на обычный засов – дураков воровать у отца Пантелеймона не было.
- Прелестно, - промурлыкала Ника, скрываясь внутри. – А у вас тут все такие беспечные?
- Тиш-ше! – зашипела я, чувствуя себя весьма неуютно на пустом пятачке. Если бы это видел участковый, он бы точно сделал стойку, как охотничья собака. Но его, слава всем богам, вызвали в Алексеевку и вернется он хорошо если к завтрашнему.
Ники не было около получаса. За это время я уже успела понервничать и успокоиться, полюбоваться высыпавшими звездами, внимательно прислушаться к сонной тишине – деревенские ложатся рано, даже летом, потому как встают по солнцу. Подозрительных шумов не было, разве что свет в доме головы все еще горел, но оно и понятно: Даша поди перед свадьбой пытается объять необъятное. На гуляния наверняка придет вся деревня, даже те, кого не приглашали. Я планировала отсидеться в сторонке и при первой возможности слинять – не по мне эти бурные веселья, особенно человеческие.
- Держи, не благодари, - сестрица вынырнула из темноты, как кошка: бесшумно и сверкая глазами. Вид у нее был донельзя довольный, так что я даже заподозрила, что она и для себя парочку ритуалов провела. Но медальон тут же повесила на шею. Ощущался он как-то странно, словно мелко вибрировал. И был горячим – хоть и быстро остывал.
- Я надеюсь, следов не осталось?
- Обижаешь, - широко ухмыльнувшись, Ника неожиданно перехватила меня под локоть, разворачивая в сторону от дома: - Погоди. Пойдем, проверим кое-что.
«Кое-чем» оказалось кладбище, причем мы там были не одни.
- Ведьмочка! – со счастливой улыбкой гурмана грудным голосом проворковала сестрица, устремляясь к толстой тетке в черном балахоне, копошившейся на одной из могил. – Необученная! Клад!
Не знаю, что бабу испугало больше – хищно вытянувшиеся в когти руки Ники или мои фосфоресцирующие зеленым глаза, но знакомиться поближе она отказалась – истошно заверещав, перевалилась через невысокую оградку и, оставив клок балахона на прутьях решетки, петляя как заяц, рванула к выходу.
Мы смотрели ей в след с вытянувшимися лицами. Ей богу, я даже не подумала кинуться вдогонку – слишком опешила сама. Как-то привыкла, что на кладбище обычно я – единственный посетитель. Ночью, по крайней мере…
- Обожаю вашу деревню! – выдохнула Ника. - Переехать, что ли?
Обернувшись, я обнаружила ее на могиле – сестрица разворошила свежевзрыхленную землю и выудила оттуда небольшой холщовый мешочек. От него разило падалью и злобой, а еще – сладковатым душком темной волшбы, слабым, но ощутимым.
Я вздохнула:
- Ты в церкви это почувствовала? Потому так сюда и стремилась?
- А там кто-то весь пол в крови теленка измазал, - беспечно отозвалась эта балда, засовывая мешочек в карман, а землю утрамбовывая руками. – Еще и свечей черных понатыкал. Сразу видно – дилетант. За этой бабой след тянулся, за километр видно.
Ять!!! Только этого мне не хватало!
Я живо представила себе реакцию Даши, когда она утром войдет в церковь. Или отца Пантелеймона – он, конечно, язва еще та, но инсульт же будет…
В общем, остаток ночи прошел весьма весело – с ведрами и тряпками. Хорошо хоть, свет зажигать не понадобилось, волчье зрение спасало, а то я даже не знаю как объяснить такую внезапную страсть к уборке внезапным зрителям.
Но хоть Никин медальон действовал – при входе в церковь он потеплел, нагрелся, пятки у меня инстинктивно зачесались, но все обошлось. А затем и вовсе стало не до того.
- Чтоб у этой стервы руки поотсыхали… - ругалась я, в четыре часа утра заканчивая уборку и волочась через мост, чтобы хоть немного поспать. Уставшая Ника молча топала рядом. Помогать не помогала, но следы волшбы уничтожила – и на том спасибо. – Кто это был?
- Кому-то свадьба поперек горла, - довольно равнодушно отмахнулась Ника, заодно прихлопнув запоздалого августовского комара. – Не бойся, ничего бы у нее не получилось. Силы никакой, умения еще меньше…
Если бы мне от этого было легче! Я уже привыкла относиться к деревенским, как к подопечным и новая ведьма – пусть и такая нелепая – в мои планы никак не входила.
Глава 2.2
Венчание было назначено на два, но в двенадцать Гришка и Даша должны были регистрироваться в ЗАГСе, который находился в городе, поэтому, когда к двум часам мы с Никой честно подошли к церкви, нам тут же были вручены: рис, конфеты и рюмка водки (каждой). Последнее следовало употребить внутрь. Ника залихватски подмахнула сто грамм одной рукой и занюхала конфетой, чем завоевала почет и уважение у доброй половины деревни. За этим представлением я спокойно вылила свою порцию и скромно вернула рюмку на место – ее тут же наполнили снова, теперь уже для других «опоздавших». В общем, когда к половине третьего приехали молодожены, свадьба уже приобрела тот добродушно-шумный характер с оттенком гротеска, ради которого некоторым ведущим в городе приходится изрядно постараться. Самых активных успели тихонько отволочь к Леше в участок – проспаться. Я представила себе что он скажет, обнаружив такое пополнение и фыркнула. Участкового все не было, хотя я этому даже была немного рада – не придется терпеть шуточки Ники и прятаться от отца Пантелеймона.