Дома тихо, мама поехала к отцу, потом надолго у меня останется.
Скитаюсь по квартире, гуляю взглядом по стенам, ставшими родными. Почти ничего здесь не изменилось. В шкафу до сих пор висит его одежда, на комоде флакон парфюма, зарядные от мобильных, в ванной… Да он везде здесь, пространство пропитано им насквозь. Меня обстановка привычная беспокоит до мандража. По-другому должно быть, совершенно. Дата родов через две недели грубо говоря, а ничего не подготовлено, будто не ждет никто ценного для Ариса экземпляра. Для меня просто моего ребенка. Я не знаю, здесь ли мы будем жить, куда нас после выписки запихнут. Тим, успокаивает, говорит пока я буду в роддоме все подготовят, ничем себя не обременять. Указание мне и маме, квартиру Ариса не трогать. Полный хаос в голове. Детские вещи в упаковках повсюду. Мама настаивает домой ехать и срочно обустраивать детскую, пилит ежедневно, просит не надеяться на мужиков, а я не могу. Тим как ограничитель, передает указания, что мне можно, а чего нельзя. Не потому ли все так, что детская обустраивается в доме Молчановых?
Им никому верить нельзя, никому.
Хватаюсь за телефон, набираю номер и вздрагиваю всем телом, понимая, что я заблокирована. Холодом обдает с ног до головы. Пячусь, сажусь на край кровати, перевожу дыхание. Не сдаюсь…
Нахожу его номер в мессенджере, но и там я написать не могу. Везде заблокирована. Арис знал… Знал, что сломаюсь. Всхлипы рвутся, слез нет, глаза жжет, словно кислотой разъедает. Сердце колотится сумасшедше, руки дрожат ненормально сильно, как и я вся. Прикрываю глаза.
Вдох.
Выдох.
Вынуждал приползти, пасть к ногам, признать кто вершитель моей судьбы.
"Запомни, девочка, правила устанавливаю я, а все по ним играют…"
Подкидывает память его слова из прошлого. Тогда даже не подозревала куда влезла. Арис… Стены помнят, что здесь было, слова, взгляды, стоны трогательные, откровенный шёпот, и я помню. Это же не потому, что во мне часть тебя.
Я хочу требовать с него. Пусть скажет, что чувствует он. Глупая! Никогда, понятно же — ничего.
За окном темнеет, я раздавлена под ноль. Мне страшно, одиноко, больно, однако, в ракушку не заползаю, наоборот, на месте усидеть не могу. Поверх лёгкого платья, накидываю кардиган, уже не сходится на животе, хоть и свободный. Возле двери, в руке телефон оживает. Тим. Без раздумий принимаю звонок.
— Юль, я через полчасика заеду, что-то купить? Может чего хочешь?
— Хочу. Хочу знать, где сейчас Арис.
Тишина виснет, слышу только свой пульс, долбит по вискам.
— Зачем? — осторожно спрашивает, у него там пискнула охранка, хлопнула дверь, выезжает значит.
— Просто скажи мне, где Арис.
— Юль, я сейчас приеду…
— Где Арис?!
— Юль…
— Я просто хочу знать где он.
— Домой отсыпаться поехал.
— Скажи адрес.
— Не с места, я сейчас буду, — отключается.
Разбежалась, сам сиди на месте. Выхожу из квартиры. У меня нет времени на месте сидеть. Слишком долго верила вам, нельзя, я же верила снова и снова. Вырываясь из подъезда, сбавляю темп, выдыхаю, даю себе отдышаться. Потерпи малыш, мама разберется с твоим папашей, давно пора точки… Точки так точки. Пусть скажет в лицо, что зачем и почему. Хриплый смешок срывается. Вроде умолять собиралась. Замечаю как делаю жадные, глубокие вдохи, ощущаю явную нехватку кислорода и как тяжело легкие раскрываются.
"Дыши, родная…"
Раскаленным железом обжигает воспоминание. Между нами все, пустота, нет больше родной для него. И как бы больно не было, я обязана с этим мириться, неизбежно принять реальность и вырвать зубами возможность жить дальше. Наконец-то обрести понимание, как будет дальше.
Страшно качает с одного на другое, это не мешает расти решительному настрою достать из под земли Молчанова.
Звоню Боре долго и настойчиво, доступен, но не отвечает. Продолжаю идти сама не понимаю куда. Я слышала название поселка, больше ничего не знаю. Забиваю в поисковик, нахожу на карте. Мне бы только доехать туда, на месте проще будет сориентироваться. Смутно помню крайнюю улицу, форму дома, фактуру фасада.
Я найду…
Возле магазина примечаю остановившееся такси, высаживает пассажира, не успевает женщина хлопнуть дверью, я перехватываю. Она округляет глаза, но спешит дальше по своим делам. Водитель, на меня занявшую место позади, оглядывается ошарашенно. Заметив живот, так вообще ужас выражает мимикой.