Дурацкое ощущение раздирает невидимыми когтями. Освежившись под душем, Тим решает с глазу на глаз переговорить с отцом, хмурый выходит, чем-то сильно озабочен. Остаюсь одна, паника нарастает. Горю, внутри болит, прижимаю ладони к желудку, сердце будто там бьётся. Достаю таблетки, понимаю запить нечем. Хозяйка разрешила быть как дома, вот иду по знакомой тропе в сторону кухни без стеснения, за водой.
Из холодильника достала бутылку, нашла стакан и развернулась уходить. Чуть не выронила, вздрогнула всем телом. В проходе, привалившись к косяку, Аристарх собственной персоной. Сердце вздрогнуло и понеслось, тело опалило жаром.
— Кто тут у нас попался? — приподняв бровь, улыбается криво.
Сглотнув отступила. Его не должно быть здесь. На бетоне пройти мимо, да только интонация, взгляд, узнаю. Не пропустит. Пячусь задом, руки освобождаю, оставив на столе причину посещения. Грудь сдавило, кажется я вечность его не видела. Наблюдает игриво и оттолкнувшись движется ко мне, не отпуская взгляд. Внутренности перевернуло дважды, то в жар, то в холодный озноб за пару секунд.
— Я соскучился.
— Да ладно, — вырывается сипло.
В горле пересохло.
— Иди ко мне, докажу.
Мотаю головой, от тона мурашки бегут. Мелкими шажками обхожу островок.
— Ты рехнулся?
— Изголодался, — наступает решительно.
Ускоряется, пытаюсь уйти, не успеваю, хватает, зажмуриваюсь словно он ударить хотел. И этот шёпот режет по нервам.
— Юля, сладкая моя, как мне надо сейчас… — обхватывает грудь, довольно грубо, другой пятернёй лезет под платье.
Вырываюсь, резко развернувшись к нему лицом. Глаза в глаза, проще меня иметь облизывая спину, не выйдет.
— Ни с кем не перепутал?
— Юля у меня только одна.
Притягивает рывком ближе, обхватывает обеими ладонями за ягодицы, чуть приподнимает, чтобы почувствовала его желание. Рукой упираюсь в подбородок, не позволяю поцеловать. Даже ценой жизни подыгрывать не буду.
— Не люблю фригидных баб, люблю, когда ласкают языком, кусаются от нетерпения, бросаются…
— Заткнись… — выворачиваюсь из рук.
Нарочно напоминает, позволяет быть дерзкой, распаляется. Почти удалось выскользнуть, в последний момент ловит и снова спина в его власти. Так сжал, дыхание перехватило. Готова выть и орать в голос.
— Отпусти…
— Не могу остаться голодным.
— Маргоша накормит.
Вырвалась, обошла стол быстро. Дышать тяжело, тело колотит дрожь. Зацепила, в точку, я это сделала, удалось. Сверкает глазами хищно, готов сожрать заживо за строптивость.
Не успеваю и слова больше сказать, а их много, накопилось достаточно чтобы смыть самодовольного гада потоком, на пороге появляется муж.
— Что происходит? — громыхнуло.
Знаю, на моём лице ужас.
— Ты какого тут делаешь?! У тебя же работы невпроворот! — сталь звенит в голосе, прожигает брата глазами.
Смотрю то на одного, то на другого и кажется сейчас разревусь.
— Странный вопрос, — складывает руки на груди. — Приехал домой, отдохнуть, не тебе ж одному. С женой твоей поближе знакомлюсь, — самодовольно мне улыбается.
— Юля, иди в комнату, — приказывает Тим.
Сам не спускает взгляда с младшего брата.
Хватаю бутылку, стакан и бегом. Хоть на край света, только бы подальше от вас. Беру не одну, две таблетки успокоительного. Воду выпиваю до последней капли, наливаю новую порцию.
Муж появляется почти следом. Внимательно смотрит, сел рядом.
— Если он хотя бы прикоснётся к тебе, ты сразу же должна сказать об этом мне.
В следующий раз обязательно, клянусь. Киваю, отпивая по глотку из стакана. Руки предательски на виду дрожат. Склонившись, проводит носом от уха к ключице, вздрагиваю. Смотрит в глаза. Вся покрываюсь мурашками. Да он меня пытает, будто знает, где надо копнуть глубже.
— Юля, не молчи, — от тона пугаюсь, вздрагиваю.
Холодеет сердце, тяжело бьётся, он знает. Не смог бы смолчать, это не про Тима, вспыльчивый слишком, бурлит потом долго. Значит я сама сейчас расскажу и поставлю точки, пусть хоть убьёт.
Разворачиваюсь к нему и выпаливаю:
— Пытался меня обнимать и пошлил.
Вскочил, кулаки сжаты.
— Собирайся, мы домой, — вылетел проч, громыхнув дверью.
Неужели он хотел меня прямо там на кухне, где кто угодно может войти в любую секунду. Это безумие! Подставить так себя? Зачем?! Молчу обо мне. Действительно рехнулся. Всё, финиш! Лихорадочно ищу выход из лабиринта. Иначе подохну в нём. Жить хочу, мне всего двадцать пять, я ничего не успела.
Вернулся Тим буквально через десять минут, подхватил сумки и повёл к машине. Никто не провожал, стояло подозрительное безмолвие. Надеюсь я больше никогда не вернусь в этот дом. Опасливо оглянулась на прощание.