Глаза цепляются за знакомую фигуру, сердце ухает вниз. Схватив сумку, просто срываюсь бежать, плевать, что подумает Ольга и тем более неизвестные мне люди. Успела заметить победную улыбку на пухлых губах, похожую на оскал. Следует за мной неспешной походкой, здесь не случайно, по мою душу, глаза сказали.
Никогда я так не неслась, как по этому пустынному коридору. Ковролин глушит шаги, чувствую рядом, словно дышит в спину. Загоняет будто добычу в лесу, я позволяю страху овладеть мной и бегу. Больше всего боюсь оказаться в сильных, горячих руках. Сердце трепыхается, дышать больно. Вылетаю на парковку подземную, быстро иду к выходу. Как из-под земли он передо мной, грубо стискивает, взвыла жалобно.
— Отпусти!
— Никогда, — оставляет влажный поцелуй на скуле, тон издевательский.
Борюсь, удаётся развернуться к нему лицом или это он позволяет. Склоняется мучительно медленно к губам, поселяя трепет в животе. Касается осторожно, растягивая момент, это перемешивается с не остывшим страхом и я кричу разорвав желанный всеми фибрами контакт:
— Хватит! Рассказывай, всем рассказывай, Тиму рассказывай и исчезни! Я тебя ненавижу, — цежу с реальной ненавистью сквозь зубы, прямо в лицо, которое в миллиметрах от моего.
А он отпускает и смотря мне за спину громко аплодирует. Эхо глушит, втягиваю голову в плечи от громоподного звука.
— Что он должен рассказать? — раздаётся зловещий голос Тима.
Обернуться подобно смерти, смотрю на Аристарха и пытаюсь понять мотивы, всё пролетело перед глазами. Вчера остановил, сегодня подставил. Зачем уничтожаешь меня? Чего добиваешься? Играет на нервах…
— Юля, — с усмешкой предлагает мне начать.
Поворачиваюсь медленно, Тим в шаге от меня. Смотрю в глаза и не могу вымолвить слова. Зато Аристарх в ударе.
— Начнём с самого начала…
— Короче! — рявкает Тим.
Вздрагиваю, сжавшись.
— Дорогой братец, короче не выйдет.
Вытягиваюсь в струнку, Аристарх позади, очень близко, почти касается. Тим тяжело дышит, не сводит с меня убийственного взгляда.
— Я подставил тебя, выслал фото Юлечке. Она не пережила предательства и пустилась во все тяжкие. И знаешь с кем? Я не смог удержаться, явился перед ней во всей красе, сразил одним взглядом наповал. Дала в первую же встречу, — раздаётся смешок. — Ну, прости, брат, не удержался, правда. У тебя такая вкусняшка, а ты не делишься.
Жестоко прошёлся по мне, через чур. По Тиму, он брат, как может так поступать. За что так ненавидит? Я то ясное дело, а он нас? Тим читает по моим глазам и меняется в лице, сложно понять выражение, боль, ярость…
— Хочу и дальше слушать сладкие стоны, хочу брать, когда вздумается, — понизил голос Аристарх. — Единолично, Тим, теперь я не хочу делиться.
Чудится, что говорит это мне. По спине холодные мурашки.
— Месяц Юля изнывала по мне и каждый раз ей было мало. Потом узнала, что женат и обиделась. Знаешь почему? Юля хотела уйти ко мне.
Я не успела заметить взметнувшейся руки мужа, лишь прикрыла глаза на долю секунды, когда была возле лица перехваченная Аристархом. Удар посланный мне, был такой силы, что кисть спасителя отлетела по губам, останавливая руку брата, а я сама ощутимо впечаталась в каменную грудь. Они боролись, зажав меня, смотря друг другу в глаза и я поняла, где видела подобный блеск, мерцание. Во время секса у Аристарха часто глаза становились необычными.
Одним движением демон выпихнул из тисков, да так, что отлетела, а они продолжили сцепившись плотнее. Нос к носу, Тим выше на пол головы, Аристарх мощнее… Ахнув пячусь задом, хриплое дыхание, словно рычание издают оба. Ударяюсь о холодный металл чужого автомобиля, взвизгиваю беззвучно, голоса нет совсем. Легкие спазмом сводит, хватаюсь за горло, вдохи через рот.
— Давай, — рычит Аристарх, — покажись во всей красе, жа-алкий трус.
— Считаешь трусом? — отвечает в том же тоне Тим. — Ты…
— Что я?! — Аристарх никогда и никого не желает слушать. — Я признаю свою сущность, моя неотъемлемая часть и поэтому всегда под контролем, мы одно целое. Я тот кто есть. А ты жалкое подобие, прячешься и бежишь от самого себя.
Кажется братья перешли на личные проблемы, забыв о причине раздора. Может и к лучшему.
Треск рвущейся по швам одежды, не мерещится, разрослись в размерах. Голоса меняются на каждом слове, это уже настоящее звериное рычание. Глаза распахиваются от увиденного, осознать не могу сути претензий, слов разобрать тем более, движусь вдоль кузова авто, назад то пятиться некуда, когда резкий обрыв, падаю на задницу и отползаю с визгом. Их лица настолько изменились, что кажется у меня галлюцинация. Так и есть…