Покидаю поле боя снова проигравшей, дрожа от переполняющих эмоций. Хочешь красивую и умную? Хорошо! Неужели я действительно смогла бы убить Тима? Или допустим попытаться. Вопросы, снова и снова. Сжав зубы, залезаю под душ. Расслабься и выдохни. Делаю выдох. Что за дибил придумавший это, ни черта не помогает.
"Умная и красивая…" Прав, сейчас я замарашка, зашибленная дура. Вываливаю всю косметику на туалетный столик, что имеется, обвожу взглядом, мыслями уже в шкафу, подбираю платье. Лицо тщательно покрываю тонирующим кремом, сушу волосы."… вся моя семья…" В том числе конечно брат. Бес в меня вселился, глаза сверкают, зрачки расширены, серая кожа порозовела или всё же декоративка грамотно наложенная. Не важно, результатом довольна, но я себя не узнаю. Маленькое, чёрное платье, беспроигрышный вариант. Скромно, элегантно, длина не вызывающая. Надевала один раз. Завершающий штрих помада и уходовое масло на волосы, распылив, расчёсываю пока не заблестят.
Не обращаю внимания, когда Тим появляется, видимо из душа. Сбрасывает полотенце и начинает одеваться. А раньше бы я за ним наблюдала, любовалась… Хватит. Откладываю расчёску и ищу в себе недочёты. Стираю помаду, наношу красную, морщусь. Почему то уверена фифа будет именно с такой. Убираю салфеткой, она оставляет пигмент, покрываю полупрозрачным блеском. Дешёвка. Встряла! Швыряю в другой конец комнаты.
— Пять минут и выходим.
Не сожрал до сих пор, не сделает этого и сейчас. Что там оба говорили про таблетки помню смутно. Юля, о врагах надо знать всё.
— Я готова, — стираю и эту ерунду.
Припухли, горят, тёрла остервенело.
Разрешаю Тиму помочь одеть пальто. Взгляд в зеркало, губы темнее обычного и припухшие. В остальном всё замечательно. Перед тем как открыть дверь, Тим оборачивается ко мне.
— Юля, помни каждое моё слово. Не подведи сегодня. Для меня это очень важный день.
Смотрю в упор и ставлю своё условие.
— Пообещай, что никогда не тронешь моих родителей?
Удивление не успевает скрыть, замечаю. Молчит. Я жду, не отпуская взгляда.
— Ни ты, ни кто-то из твоей семьи. Никогда.
Брови хмурит, образовывается морщинка, чуть вскидывает голову, словно лучше рассмотреть меня.
Я во многом права. Тим в ловушке как и я. Заложник синдрома лучшего. Залюбленный мальчишка, который не может пасть мордой в грязь. Доказывает который год и назад сдать не может, он же Тимофей Морано. Он загнал себя в угол, как и я себя. Продолжаем трепыхаться, даже, если понимаем, что обречены.
Пауза затягивается, не сдаюсь, а Тим слишком долго раздумывает. Конечно это беспокоит, неужели держал в голове как вариант. Сердце ускоряется, в груди растёт пожар, пламя уже лижет шею, подкрадывается к лицу.
— Юль, мне очень неприятно твоё мнение обо мне, — чуть поморщившись, продолжает. — Обещаю, я никогда не буду ввязывать в наши отношения твоих родителей.
— И никто из твоей семьи, — ударение ставлю на слове "твоей".
— Я постараюсь чтобы так и было, — пропускает меня вперёд.
Не факт, что выполнит обещание, но уже что-то. Спускаемся в напряжении, воздух в салоне автомобиля чуть не потрескивает от разрядов. Боевой дух сейчас воспрял во мне, надежда есть, она должна быть и есть. Я не рассчитывала, что день закончится легко, пик разбитости миновал, теперь пережить вечер. Не пускаю в голову мысли о тех людях, которых бы не хотела видеть, тремор из рук ушёл, хороший знак. Справлюсь.
Сердце ёкнуло и рвануло, въезжаем на подземную парковку той самой гостиницы. Щёки полыхнули жаром, дышать продолжаю намеренно нормально и мне катастрофически не хватает кислороду. Хочется вдыхать чаще, жадно поглощать необходимое сейчас моему взбесившемуся организму. Паника кроет разум. Я никогда не забуду увиденного, никогда. Да и то что чувствовала в номере этого здания не смогу вычеркнуть из памяти. Эти моменты трогательные даже перекрывают ужас. В груди начинает скулить душа, образовывая дыру в солнечном сплетении, именно так я это сейчас ощущаю.
"Юля…" Произносит с хрипотцой, пронзительный стон, переплетает накрепко пальцы и не отпускает пока не отдышится. Вспоминаю и мурашки бегут от затылка к пояснице. Прикрываю глаза, судорожный вздох вырывается. Резко поворачиваюсь к Тиму, в упор смотрит, глаза нормальные, но словно поблёскивают. Сидим и не выходим, безмолвие шкрябает по нервным окончаниям.