— Позволь себе допустить мысль. Вполне может так же быть неравнодушным и дохнуть от разлуки.
Лицо вспыхнуло, жар бежит по венам, киплю, сердце замедляется, тяжело совершает движения, сжато тисками, но продолжает биться, обеспечивая мне жизнь. Взгляд в упор, напряжённое лицо, это было сегодня, может уже вчера. Как наяву слышу взбешённое дыхание, когда вклинился между нами Тим. Если бы не он, уверена, могли сбежать куда угодно, сцепившись за руки. Глаза хочется прикрыть, веки тяжёлые, обессилена, словно лёгкий полёт ловлю. Замучена, в голове плывёт.
Ольга не понимала как я собираюсь бежать, куда. Если б сама знала… Соглашается помочь, чем сможет. В чём есть заваливаемся в спальне на кровать. Она почти мгновенно отрубается, а я продолжаю глазеть в потолок. Тот случай, когда настолько измотана, что даже отрубиться не получается. Хочу проснуться с утра, а всё как раньше. Улыбка горькая растягивает губы, боль в нижней напоминает о реальности. На самом деле, думаю, если Тим ударит меня по-настоящему, он просто снесёт пол лица. До сих пор помню первую попытку, перехваченную Аристархом. Но всё же ударил, это настолько сверх, как и видеть обращение в существо, которого якобы, я знаю, не существует.
Если уж на то пошло, я должна знать больше, и усыпить бдительность не только Тима. Притаскиваю с кухни телефон, залезаю под одеяло, укрываю подругу, в комнате прохладно, к утру задубеет. Дрожу нещадно от одной мысли, в горле пустыня образовалась, ещё и саднит. Пальцы крючит от холода, телефон трясётся вместе с руками. Казалось бы выплаканные все, слёзы набегают.
"Как ты, родная?"
Перечитываю раз за разом, застревают буквы в мозгах, выжигая шрам. Ищу, банально, повод выйти на связь? Удар, ещё удар, надрывно, появляется надпись онлайн. Обезумевши сжимаю бедный мобильный, ледяные ладони вспотели. Час ночи, где он сейчас… Дома, в постели с ней. Ёрзаю, приподнимая подушку выше к изголовью, трясёт нещадно, сжимаю зубы.
Набирает…
Вся жизнедеятельность организма замирает на эти секунды. Появляется сообщение:
"Не молчи."
Жар, дикий, необузданный, разбегается от лица и по всему телу, сердце надрывается, пульс глушит, так же перетряхивает, но уже горю вся. Уйти, спрятаться, отключить, исчезнуть. А сама пишу, удаляю и заново, исправляю много. Ждёт. Я словно слышу шумное дыхание, пристальный взгляд… Схожу с ума, безумие лечить пора.
"Я хочу понимать, кто вы и что вы."
Нажимаю отправить, колотит, зажмуриваюсь, пытаюсь унять, укрываюсь усердно, сама сгораю заживо. Низ живота сводит спазмами, не болезненными, странными, тягучими, заставляют замирать, делать более частые вдохи.
"Фото, в обмен на информацию."
Прилетает почти сразу.
Часто моргаю, откинув голову смотрю в потолок. Какое ещё фото?
"Кинь мордашку."
Читаю, тяжело сглотнув. Брови сползаются к переносице. Я человек, у меня лицо, мордашки пусть тебе зверюшки присылают.
"Сиськи не прислать?"
Разинув рот глазею, отправила, я отправила.
"Тоже можно."
Перетряхнуло новой порцией. Иди знаешь куда, юморист хренов. Пусть барби твоя демонстрирует и мордашки и грудь, она любит это делать, в отличие от меня.
Сворачиваю приложение, телефон под подушку. Дурацкая привычка выработалась, он виноват. Раньше всегда бросала, где попало, потом искала. С ним связалась и прячу, да к себе поближе. Чувствую вибрацию, разбегается по всей постели. Мы ещё и в нашу с Тимом спальню припёрлись. По самый нос окапываюсь в одеяло и как обычно терплю. Остыть, остыть Юля, холодный разум, выспаться, отдохнуть, вернуть контроль и только тогда совершать поступки. Даже, если Аристарх дохнет по мне, как я по нему, не допускаю мысли быть с ним. Он женат. Этим всё сказано. Из грязи пора выбираться, собирать себя по кусочкам, учиться жить заново, отмыться наконец, если получится. Вынести уроки… Дёргаюсь от очередной вибрации и дура улыбаюсь, хоть чего-то хапнула. Есть контакт, причина микродозы счастья.
Просыпаюсь от того, чего не должно быть в квартире, где я живу, женский голос. Распахнув глаза, обвожу комнату взглядом. Дома… Боги, пощадите… Откинув одеяло, слетаю с кровати и несусь, ковыляю скорее, одна нога сильно затекла. Как можно быть такой наивной. Тим конечно вернулся, он не исчез, и не ушёл из собственного дома. Врезаюсь в проём на кухне. Ольга чуть чашку не роняет, вздрагивает от неожиданности. Тим разворачивается и говорит:
— Всё нормально, — а взгляд повторяет мне заученное: помни каждое слово.
Помню, каждое, ежесекундно. Сердце бьётся в горле, слабость окатывает, ноги подкашиваются. Сползаю по стене на пол и прижав ладонь к груди выдыхаю. Тим подскочил, поднимает, усаживает на стул, сам передо мной на корточках.