— Опять плохо стало, — взволнованно звучит, не спрашивает, утверждает.
Рот разиваю ответить, а звука ни одного произнести не получается. Мельком замечаю чистый пол, отсутствие стёкол. Ещё одно осознание глушит: телефон остался в спальне под подушкой, а там сообщения от Аристарха. Уснула, так и не стала читать, бросило в жар. Тим наблюдает, глаза жгут, пытает не прикоснувшись.
— О чём я и говорю. Как старая развалюха, посмотри на неё, Тим.
Муж стиснул челюсти, продолжая меня гипнотизировать. Чувствует ненормальные реакции, не только страх, но и жаркий мандраж. Спокойно, Юля… Перевожу взгляд на подругу, невозмутимо пьёт кофе. Макияж цел совершенно, будто не она спала рядом со мной в отрубе.
— Так что как хочешь. Будет ходить на массаж, гулять на свежем воздухе. Хватит её держать взаперти.
— Да и не держу. Вольна делать… — запнулся. — Многое.
— Съезжу домой, запишу нас в салон и заеду за Юлей, примерно после обеда, — поставила Ольга чашку на стол.
Прихватив сумку направилась в прихожую. Тим поплелся следом, провожает, закрывает дверь. Считаю шаги, жду расправы.
— Вольна делать многое. Но, помни каждое слово, Юля.
— Помню, — на автомате.
Хватаю его за руку, вскакивая на ноги.
— Тим, я прошу тебя, отпусти меня… — обрываю дальнейшую мольбу под тяжёлым взглядом.
Отпускаю рукав рубашки, отступаю. Грудь тяжело вздымается.
— К Аристарху побежишь?
— С какого перепугу, — тороплюсь с ответом. — Сдалась я ему, — зачем-то добавляю.
Глаза Тима вспыхивают опасно. Пячусь, плюхаюсь на стул.
— Так же как и он тебе, — бросает резко.
Забирает со стола свою кружку и отходит к окну, повернувшись ко мне спиной. С виду спокоен, но я вижу неестественно расправленные плечи, чуть подрагивающие руки. Провальная попытка, что на меня нашло… "как и он тебе…" Вертятся, крутятся слова, до головокружения доводят. Прикрываю глаза и резко распахиваю.
— С этого дня начинаешь нормально есть, принимать успокоительное, дышать свежим воздухом, гулять с подругой, таскаться по магазинам.
— Может ещё работать, — вылетает само.
— Забудь, работать тебе больше не светит. Скучно, так можем студию какую открыть, салон… Чем там бабы занимаются?
— Не знаю. Оружием торгуют наверное.
— Юмор так и прёт смотрю, значит оживаешь.
Грубо, цинично всё звучит из его уст, даже не удостоил взглядом. Тим знает, что я люблю Аристарха. Пронзает словно молния мысль, проходит через сердце и разлетается искрами внизу живота, бежит по венам теплом. Теперь и я знаю, то что происходит между нами, именно оно, то самое, которое должно быть прекрасным, упоительным. Должно быть, но не есть.
"Как и он тебе."
Тогда, в начале, так мне и казалось, я была уверена в чувствах, нельзя быть таким с женщиной исключительно ради целей семьи. После всех поступков, событий, верится с трудом. Не выяснив, не будет мне покоя. Я должна знать истину. Только зачем, бежать же собралась.
Волю в кулак, впиваясь ногтями в кожу, телефон, телефон, Юля. Вернувшись в спальню, снимаю платье, чулки, прихватив халат и бельё спешу в ванную, запрятав между вещами предмет разоблачающий меня. Возле двери останавливаюсь, смотрю на Тима, он на меня. Явно пришёл утром, свежий, не помятый, значит был и душ и кофе, иначе знаю какой должен быть вид, обвожу взглядом с ног до головы. Только одежда вчерашняя.
Его губы кривятся в усмешке.
— Я ночевал у брата.
Внутренности вздрагивают.
— Я не спрашивала, — прячусь за дверью.
Запираюсь, прижав драгоценность к груди, где дико колотится сердце, тайно пронесённую. Ночевал у брата, после всего поехал к нему. Дура, очнись, для них превыше всего родственные связи, семья на первом месте, остальное потом. В горле спазмы, возможно находясь рядом с Тимом, Аристарх писал мне, а я отвечала. По острию, Юля, Аристарх может и подставить. Но вчера же наоборот… Бросаю шмотки на стиралку, пялюсь на дисплей, боюсь разблокировать. О, боги…
Кинулась, открыла воду во всю, в надежде заглушит надрывные хрипы лёгких, бешеный пульс, кажется, словно его слышит весь дом, не то, что Тим.
Снимаю блокировку, три сообщения. А если он в сети… И что! Дура! Открываю мессенджер, тыкаю на диалог. Жаром опаляет до дрожи, по венам лава течёт.
"Не выпендривайся, давай фотку мордашки."
Второе сообщение грозный смайлик, а третье угроза:
"Иначе приеду сам."
Улыбаюсь, ага, приедешь. Вот так значит. Хотя, он может, но не этой ночью. Руки трясутся, как хочу написать ответ. Сжав челюсти держусь. Плевать. Усыпляем бдительность, получаем информацию.