Вижу глубину, сейчас, совершенно не холодных глаз, теплых, страдающих. Слезы набегают, терплю не моргаю. Довожу мысль до конца для себя лично. Слышат стук сердца, учащенное дыхание, возможно шум крови, сопоставляют по инстинктам, чувствуют запахи, что я не распознаю, но они не могут слышать мои мысли. И нихрена этот ублюдок не страдает. Снова пытаюсь увидеть то чего нет. Аргумент выше, вспоминай, Юля. Понимаю, что вдыхаю глубже и глубже его неповторимый аромат, совершенно неосознанно потребляю любимый запах чудовища. И ненавижу себя за это.
Отступаю, жаль не могу говорить, донесла бы кто он есть. Пусть читает по глазам насколько противен. Я буду травить все, что он успел заложить во мне и взрастить, вырывать с корнем. Не знаю, правда, как, тут совсем расплакаться хочется. Не дождешься урод! Отступаю еще на шаг. Дрожу неимоверно, позорно. Он на этот раз шагает за мной, выставляю руку предупреждающе. И еще пячусь, пока не перестаю ощущать его запах. Вот так нормально. Стой там и не подходи. Набираюсь сил и разрываю зрительный контакт, отворачиваюсь. И вытягиваюсь в струнку, знаю уже за спиной стоит и снова наполняет мои легкие собой. Достаю телефон нахожу его в контактах мессенджера и пишу.
"Держи дистанцию."
Разворачиваюсь и тычу в лицо. Отклоняется чуть, чтобы прочесть и выполняет просимое. Дышу… Сложив руки на груди сажусь на скамейку у подъезда и жду сама не знаю чего. Инструкций. Муж сказал. Которого я сама выбрала, добровольно пошла за него, добровольно позволила надеть кольцо и добровольно хотела детей. Это то к чему приплела? Ну хотела же, не поспоришь. Все сама, самой и жить с ним. Сердце ух вниз и обратно, понеслось, удвоенно разгоняя очередную порцию жара. Рядом сел, снова нарушая дистанцию. Почти касается бедром моего.
Текст не удалила, разблокирую телефон и тычу ему, он отмахивается, опустив мою руку и тычет мне в лицо свой. Не хочу читать, отворачиваюсь в сторону, выдергиваю свою кисть зажатую через чур крепко и отодвигаюсь. Оповещение режет по нервам. Отправил!
"Не специально. Так вышло. Сорвался."
Каждое слово режет на живую и слезы градом текут по щекам. О чем ты говоришь, что за бред? Не понимаю. Зато душа моя понимает и скулит в голос от боли чудовищной. Решила же воевать? Соберись тряпка!
— Юля… — зовет осторожно.
Очнись дура, это не Аристарх, он так не умеет. Ему банально что-то надо, снова цель очередную приследует. Заношу его в черный список, чтобы больше никогда и ничего не смог мне написать. Ну там точно не напишет.
Резко встает, во двор влетели две машины, внедорожник черный и микроавтобус такого же окраса. Возле нас тормозят, Аристарх подходит навстречу амбалу, рожа кирпичем знакомая, на улицу выносил, вот здесь же. Перекидываются парой слов. Группа вооруженная, состоящая из четверых в специальной форме, обычной казалось бы охранной организации. Да что-то в них отличается, направляются в подъезд. За ними амбал, бросив взгляд наверх.
— Иди в машину, холодно, — поворачивается ко мне Аристарх.
Вижу как мигнула охранка БМВ, открыл.
Ага, ща, кинулась. Ищи дуру! Не удостаиваю взглядом. Заманить хочешь, потом снова я во всем виновата буду. Сам иди. Как хочется наорать на него. Может быть полегчало бы. И трясусь я не от холода, это ты урод меня бесишь, раздражаешь до чертиков.
Проходит минут пятнадцать, не настоял, уже хорошо. Вопросы жужжат роем по мозгам шныряют. Почему у меня к нему вопросом больше, чем к Тиму. Мкжу буду задавать. За это время трижды принимает звонки. Вот опять звонит один из телефонов. Короткие несколько фраз, расслышать не могу. Подходит, снова подводя к краю, начинаю балансировать, между трепетом и ненавистью.
— Можно подняться, — сообщает.
Правда задубела, спортивный костюм, хоть и теплый, совершенно не спас от сырости ледяной. Иду вся скованная, перед лифтом паника находит. Это предел, не могу так близко с ним находиться. Заходим, сразу отворачивается от меня. Сверлю взглядом спину широкую обтянутую курткой. Затылок с короткими волосами, кожу на шее и вижу как на моих глазах этот оголенный участок покрывается крупными мурашками. Встрепенувшись, жмусь к задней стене кабины, показалось сейчас как предстанет лицом. Створки разъезжаются, выходит, с задержкой следую за ним. Возле распахнутой двери пропускает меня, держусь не смотреть в лицо. Только хочу скинуть обувь, наклоняюсь помочь себе рукой, как он врезается в меня, опалив задницу жаром своего тела, даже через одежду. Вздрогнув, отпрыгиваю, испуганно обернувшись. Из гостевой на встречу амбал выходит, молчит, ждет пока свалю. Это очевидно.
Спешно избавляюсь от обуви, стягиваю куртку. Бросаю небрежно в шкаф и стремлюсь к кухне, на втором шаге застываю и оборачиваюсь. Разулся, снимает свою верхнюю одежду, вешает, поднимает мою со дна и так же одевает на вешалку, громко задвигает дверцу гардероба, аж зеркало вздрогнуло. Встречаемся глазами.