След был едва заметным, а в городе и вовсе потерялся: сотни запахов смешались в какофонию ароматов, выбрать из которых один или два не было возможности. Но оборотни хорошо знали привычки охотников, так же как охотники знали привычки волков. Они сразу отбросили варианты того, что логово могло быть в черте города, и рванули в противоположные концы пригорода. Не было никаких следов, и все, что вело оборотней – инстинкт Саймона.
Парень едва улавливал Оливию, но вполне четко понимал, куда нужно идти, а куда нет. Охотники почти позвали их в гости, похитив девушку, но лучше бы продолжали сидеть в своей норе. Саймон готов был и дальше беситься от того, что не выходит найти их, чем подвергать свою пару опасности. Он готов был наступить на горло собственной жажде отомстить, лишь бы с омегой было все в порядке. Пожалуй, Саймон только сейчас осознал, что как бы он ни старался, ему уже никуда не деться от этой связи. Правильно сказал Дани – он все равно будет у ног своей истинной. Все равно будет предан ей, все равно будет бежать к ней по малейшему поводу и без. И его упрямство рано или поздно истлеет, так же как и злость, так же как и обида. И он будет терпеть и мучиться дальше, будет продолжать страдать и делать новые и новые попытки сблизиться. Оливия – его Судьба, и им никуда не деться друг от друга при всем их желании. Пусть их связь неправильная, пусть нелогичная, но это единственное, что будет в их жизни, ничего другого им уже не светит.
Заброшенные склады, которые они проверяли уже не раз, оказались вполне логичным местом для штаба охотников. Только где их искать? Ни в одном из зданий на поверхности их не было, а уловить конкретное направлении Саймон не мог, он лишь чувствовал, что Оливия совсем близко.
- Они постарались на славу, - раздраженно прорычал под нос Рис, когда вместе со своими волками осмотрел всю округу, и не нашел ни единой зацепки. – Умеют учиться на своих ошибках.
- Где-то должен быть какой-то вход, - оглядываясь по сторонам, выдохнул Сай. – Мы не можем его не найти.
- Мы найдем, – хлопнул его по плечу Дар и пошел вперед, тщательно принюхиваясь.
Оборотни рыскали по округе несколько часов, но так ничего не нашли – охотники избавились от запаха и всех следов, явно наученные горьким опытом последних лет, когда оборотни особо рьяно взялись за их истребление. Сейчас, в век прогрессивных технологий, им никак нельзя было дать миру узнать о себе. И охотники были первой ступенью на пути к разоблачению.
Минуты тянулись невыносимо долго. Все больше Саймон и Рис напрягались, боясь неизбежного, понимая всю суть промедления даже на секунды. Но ничего не выходило.
И помогло поистине чудо. Не все из охотников, успели вернуться вовремя, и подъехавшая машина была даром небес для ищеек. Оборотни куда сильней и быстрей могут убеждать и добиваться того, что им нужно, нежели охотники. У них нет их выдержки, нет столь высокого болевого порога, и их крики и мольбы – сладость для ушей.
Брезгливо отбросив от себя мертвого охотника, которому секундой ранее он свернул шею, Саймон направился в указанную парнем сторону. Никто сейчас не говорил об осторожности, никто не разрабатывал план. Они просто шли убивать и забрать свое. Крики, выстрелы и грозное звериное рычание нарушили тишину окраины города, приглушенные, искаженные звуки вылетали из-за бетонных стен подвалов под складами, в которых обосновались охотники. Ничто не сдерживало людей и волков от бойни – людей вблизи нет, никто не обратит внимания на подозрительные и странные звуки.
- Где она?! – хрипел по-звериному Саймон, удерживая на весу очередную свою жертву.
Он был самим гневом и нетерпением, полуобратившийся, злобный и бешеный он пугал одним свои видом желтых глаз, острых клыков и когтей, которые безжалостно вспарывали глотки всем, кто попадался под руку.
Ответом ему было бульканье крови в разорванной глотке, когда выделенные на ответ две секунды прошли. И Сай шел дальше. Здесь тоже не было запахов, здесь тоже не ощущалось, куда конкретно ему нужно идти, поэтому он просто шел вперед, зная, что ему дадут знать, если найдут Оливию раньше него. Рядом был Рис, прикрывая ему спину, понимая, что сейчас это последнее о чем думает молодой волк, желающий лишь одного. Он готов с головой броситься в омут, подвергая себя опасности, и задача альфы сейчас – освободить ему путь.
Постепенно крики стихали и замолкали, прекратилось и рычание волков, выстрелы и хрипы, наступила абсолютная тишина.