- Нет, не хочу, - смогла выдохнуть молодая женщина, на что Сэм лишь хмыкнул.
А вот он был бы не прочь никуда не идти, а остаться прямо здесь. Но слишком близко от домов, от дороги – их кто-то мог увидеть, а Гвен изначально настояла на том, что их связь должна быть в тайне. Сэмми не стыдился этого в той степени, в которой стыдилась она, но готов был идти у нее на поводу – ведь это было ее единственное условие их романа.
Сэм почти притащил Гвен на обрыв – именно сюда они приходили на свидания, поскольку кроме них так далеко не уходил никто, и можно было не опасаться, что их увидят, заметят.
- Я целую неделю думал о тебе, - хрипло прошептал парень, на ходу стягивая футболку и прижимая к себе женщину, исступленно начиная целовать ее шею и ласкать руками. – Ночью просыпаюсь со стояком, и тогда же готов был к тебе ехать.
- Это все гор…
- Нет, - решительно перебил Сэм, качая головой и заглядывая ей в глаза. – Не только в них дело. Я по тебе с ума схожу! Ты мне ночами снишься! Я в душе дрочу, думая о тебе, по три раза в день, - хмыкнул он, стягивая платье с любовницы и отбрасывая его туда же, куда минуту назад бросил футболку.
Он был как всегда тороплив и жаден до ее тела, которое кружило ему голову. Рядом с Гвен всегда было так: ни одна девушка, ни одна женщина не привлекали его настолько сильно. Он не знал, почему так: то ли дело в том, какой опытной была его любовница, то ли в том, что она так отчаянно сопротивлялась их обоюдному притяжению, а его сущность зверя требовала завоевания, то ли еще в чем. Но суть не менялась – он хотел ее до дрожи в коленках.
- Ненасытный мальчишка, - хрипло пробормотала молодая женщина, когда Сэм опустил ее на траву, тут же накрывая своим телом и начиная жадно горячо ласкать, потираться и вылизывать ее с ног до головы. – Не спеши!
- Не могу, - лихорадочно бормотал Сэмми, выгибая ее в своих руках, заставляя оплетать ногами бедра и начиная сразу же плавно погружаться в горячее тело. – Потом. А сейчас…не могу…больше…ждать, - и он рывком оказался внутри, заставив Гвен вскрикнуть от острого ощущения внутри тела.
Так было всегда – ему нужно было насытить свой голод, свое тело, прежде чем он мог нормально соображать и думать, растягивать наслаждение. Когда сходила первая волна экстаза, ему было легче удерживать себя, чтобы была возможность ласкать и заводить свою партнершу. Уже тогда он мог не торопиться, прислушиваться, слышать Гвен, которая учила его всему, что знала о близости сама. И он покорно ей подчинялся, тут же на практике применяя все ее уроки. И сейчас в плане опыта Сэм опережал своих сверстников, которые постигали азы плотской любви с такими же неопытными, по большей части, партнерами.
До боли Сэм сжимал руками тело любовницы, яростно врываясь в ее лоно, заставляя ее извиваться под собой и стонать, шипеть и царапать его плечи и руки. Гвен льнула к нему, сгорая заживо от ярчайшего острого наслаждения. Ей нравился пыл и сила парня, нравилось какой он нетерпеливый и ненасытный. С ним она заново вспомнила, что красива, что привлекательна, что хочет любви. Она любила своего мужа и тосковала – да и до сих пор тоскует по нему, но этот мальчик заставлял ее оживать, заставлял смотреть в будущее с улыбкой, а не грустью. Рядом с ним она была свободной и легкой, она ни о чем не думала и не беспокоилась. Это уже потом накатывали сомнения, страхи, совесть, но не в минуты вот такой их близости.
С тихим рыком Сэм содрогнулся над стонущей в экстазе Гвен, срываясь в свой омут наслаждения. Он скатился с влажного тела на траву и тут же притянул любовницу к себе на грудь, зарываясь лицом в ее ароматные локоны и вдыхая их запах, который сейчас был смесью их индивидуальных. Сэмми балдел от этого аромата, а потом почти с сожалением смывал его с себя в реке или душе, чтобы никто не учуял на нем запах Гвен. Но сейчас, в эти минуты, он мог позволить себе помечтать о том, чтобы не делать этого.
- Звереныш, - ласково засмеялась Гвен, позволяя парню обнюхивать себя, как это делают маленькие животные в поисках материнского запаха.
Сэм хмыкнул и тихонько мурлыкнул ей в шею, втягивая губами влажную кожу, тем самым оставляя след, который пропадет меньше чем через час. Уже не раз молодой волк задумывался о том, чтобы поставить такой след, который не исчезнет вскоре благодаря отменной регенерации, но в то же время понимал, что слишком молод, чтобы связывать себя с волчицей меткой. Он мог быть влюблен, мог любить, но ему только шестнадцать, и Гвен не его истинная, чтобы можно было обосновать такой поступок. И никакой пыл не мог быть причиной для этого ритуала – это мальчик понимал.