- Останешься со мной на ночь? – спросил Сэмми уже вечером, когда они с Гвен вдвоем смотрели на закат.
- Нет. Мне нужно домой. Сегодня приезжает Елена.
- Надолго? – полюбопытствовал Сэм, зная, как Гвен скучает по дочери и как ей ее не хватает.
- На выходные. А потом снова на пару месяцев на учебу, - вздохнула молодая женщина.
- Тебе одиноко, - мягко произнес парень, гладя красивое лицо кончиками пальцев и задумчиво глядя в глаза любовнице.
- Да, - не стала отрицать молодая женщина. – Мне одиноко.
- Тогда почему ты не хочешь подпустить меня ближе к себе?
- Теперь ты не начинай, - отвернулась Гвен, чуть нахмурив лоб. – Наши отношения – просто связь, другого слова не подобрать. Не придавай им слишком большое значение.
- Тогда почему ты сама ищешь в ней значение? Почему грузишь себя сомнениями и отрицанием? Ты противоречишь сама себе, - проворчал Сэмми.
Вот снова: вроде все хорошо, но как всегда что-то да испортит им это самое «хорошо» – либо его уговоры, либо ее сомнения. Честно сказать, Сэм все больше стал замечать, что ему это надоедает. Он не хотел, чтобы все было так сложно и запутано, как поставила Гвен. Он хотел легкости и комфорта рядом с этой женщиной, но она упорно продолжала противиться ему и их обоюдному притяжению, выдумывая причины и поводы все закончить.
- Мне пора, - поднялась на ноги молодая женщина, не глядя на любовника. – Тебе тоже.
Сэм проводил одевшуюся и уходящую Гвен недовольным, хмурым взглядом, и снова посмотрел на потемневшее за пару минут небо. Красивое лицо парня было задумчивым и чуть грустным – как всегда, когда Гвен уходила от него. Уже давно его просто сексуальное притяжение переросло в нечто большее. Он не хотел просто близости с этой женщиной, он хотел ее всю. Возможно, это и называлось влюбленностью, а возможно он просто к ней привык. Парень не собирался копаться в этом. Смысл? Гвен никогда не подпустит его ближе, чем уже подпустила. Да для нее даже то, что есть, уже слишком много. Будь ее воля, между ними ничего бы не было кроме одной единственной ночи в первый раз, лишь на его упрямстве и упорстве держалась их связь – слово-то какое противное! Для Сэма это были именно отношения, пусть и своеобразные, но отношения. Это для Гвен все было постыдно и неправильно, он же нисколько не сомневался в то, что все идет так, как нужно и должно. Но как долго он сможет еще бороться за них с ней? Насколько хватит его терпения, чтобы уговаривать, соблазнять и переубеждать?
Часть 3
Саймон с тоской смотрел на Оливию. Девушка не видела его, гуляя по берегу реки, задумчиво глядя на гладь воды и изредка нарушая ее броском камешка. Сюда она приходила чаще всего, с Рисом или же одна, как сейчас, что было весьма редко: альфа старался всегда быть с ней на прогулке, чтобы обезопасить и помочь в случае чего. Сай до сих пор не осознавал к чему такая острая осторожность. Он не был глупцом, просто никто ничего ему толком не объяснял. Путанные, неясные слова Мины или Риса лишь раздражали, не проясняя ситуацию ни на грамм. И ему только и оставалось, что гадать, мечтать и держаться на расстоянии, чтобы не дай бог не испугать или не взволновать девушку. Почему-то никто не понимал, что он не меньше Риса тревожится о ней. Кажется, все позабыли, что он – ее истинная пара. Хотя, как их назвать парой, когда они так и не связали себя узами? Кто видит в них истинных супругов, когда Оливия избегает его всеми возможными способами? Он сам не понимал, почему так, почему Оливия не чувствует его так, как чувствует ее он. Как это возможно не заметить или проигнорировать? А ведь он не может ошибаться, как думают все вокруг. Связь невозможно не понять и не прочувствовать. Хотя вот она Оливия – исключение. Но она исключение во всем. Она другая. Особенная. И Саймон понимал это, вот только принять так и не смог. Но как же иначе? Эта особенность не принесла ни ему, ни самой Оливия ничего хорошего.
Молодой волк вздохнул и прикрыл на миг глаза. Он устал. Устал так сильно, как никто не подозревал. Возможно, лишь Рис понимал его. Но он - не Рис. У него нет терпения, как у этого альфы, нет смирения, нет твердости. Он молод, вспыльчив и горяч, ревнив и страстен. А перед носом у него его нареченная, которая даже руки ему не дает, не говоря уже о большем. А он хочет этого больше. Хочет общаться, хочет прикасаться, целовать и ласкать. Хочет дарить нежность и любовь, заботу и получать все это взамен. И его тяга ко всему этому просто болезненна. Он уже не в себе от невозможности быть рядом с той, кто сводит его с ума одним своим присутствием. И Саймон уже ощущал, что на грани. Еще немного и он просто не вытерпит уговоров всех вокруг подождать. И кто знает, что он натворит в своем безумии?