— Такие маленькие машины?
— Да. Если не говорить о том, что моя «мини» была для меня велика. В ней не было подогрева. — Он засмеялся. — Я прошел по гаражам, чтобы найти подходящий. Но они просили дорого. Один механик сказал мне, что когда я торможу у светофора или подъезжаю к стоянке, мне надо болтать вверх и вниз рычаг переключения скоростей, ставить ногу на акселератор и отжимать педали. Говорил, что так можно поддерживать циркуляцию воды. Лучший способ сохранять тепло.
— И вы делали это?
— Всю дорогу. Нажимал и катал по всему Лондону. За три месяца до этого я водил машину, которую проиграл в другой игре. После уроков я обычно подъезжал к воротам школы, подбирал своих дружков, и мы отправлялись разбазаривать мои выигрыши. Это было лучшее время моей жизни.
— Сколько же вам было лет?
— Четырнадцать.
— Вы шутите?
— Вам придется мне верить.
— Виновата, — сказала она, поднимая руки и прося прощения.
Матеус принес им вина, они помолчали, пока он раскупоривал бутылку и наполнял стаканы.
— Я был в совершенном отчаянии, когда потерял эту машину, — продолжил Эдем, когда Матеус ушел, — и поэтому украл «бентли» одного из моих попечителей.
— Украли машину?
— Позаимствовал. Но он-то не знал об этом. У него была старая машина марки «Бентли». Держал он ее в запертом гараже за углом от своей квартиры. Использовал машину только по уик-эндам. Так вот, я нашел лишний ключ от гаража и брал машину с понедельника до пятницы.
— И что же произошло?
— Я вывез как-то одну девчонку. Можете вообразить, какую я приобрел популярность у этих пташек, разъезжая в пятнадцать лет на «бентли». Так вот, я подвез ее домой, куда-то за город, а на обратном пути застрял в снегу. Это проблема — зарыться до осей. Все бы не так плохо, не случись это в четверг вечером. Когда он отправился в гараж в пятницу, во время ленча, машины, конечно, не было. Я попался. Не было смысла вызывать полицию. Все равно они бы все раскрыли.
— Готова поспорить, что он остался доволен.
— Немного. В течение недели отказывался со мной говорить. Тогда я купил ему бутылку виски, и он простил меня. Он был неплохой мужик. Единственный из опекунов.
— А где же были ваши родители?
— Уехали, — соврал он. — Большую часть времени жили за границей.
Она почувствовала его нежелание говорить о родителях, ощутила, что он весь напрягся. Потом взял стакан и немного выпил. Она переменила тему:
— Сколько же экзаменов вам удалось выдержать?
— Их нельзя выдержать, если не сдавать вовсе.
— Никаких?
— Никогда не сидел на экзамене. Теперь я называю это достижением. — Он усмехнулся. — Но это не совсем точно.
— Что именно?
— Что я не сдал ни одного экзамена. Я получил удостоверение за плавание.
— Что это?
— Удостоверение, что я проплыл дистанцию. Правда, и здесь я пошел на обман. Под конец я почувствовал дно и прошелся по мелкому месту.
Оба они рассмеялись, а официант появился с первым блюдом.
— Так в этом и был секрет вашей жизни? Тогда. А как теперь?
— А! Есть такие вещи, которые лучше запрятать поглубже.
— Почему же? Что делает людей такими… замкнутыми… что они не могут поделиться с другими? — Она думала о Питере и о том, что он никогда не мог признаться в своих изменах, даже тогда, когда она выводила его на чистую воду.
— Не спрашивайте, не знаю. Возможно, мы просто нуждаемся в собственном пространстве, куда никто другой не должен забираться.
За его спиной начал играть джаз-оркестр. Вот такой и должна быть жизнь: сидеть в этом залитом солнцем дворике, пока не наступит ночь, не покроет все тенью и не снимет последнюю завесу с Города Греха.
Они на десять минут опоздали к Фрэнки, но он их ожидал.
— Есть указания? — спросила Билли, усаживаясь на заднее сиденье. Эдем сел рядом.
— Нет. Такер хотел убедиться, что вы вернетесь к одиннадцати.
— Таким образом, у вас есть три часа на чистилище, — сказал Эдем. — Что же вы хотите делать?
— Уже говорила. Возбуждаться, — ответила она.
— Есть идеи? — Эдем повернулся к Фрэнки.
— В этом-то городе? Ха! Не знаю, ребята, что для вас выбрать. У нас есть джаз-клубы, борьба обнаженных мужчин и женщин. Есть сексуальные зрелища, в которых вы сами можете принять участие. Не хотите ли стать звездой, а?
— Нет, спасибо, — сказала Билли.
— А как насчет картишек? Любые карты, какие вы пожелаете. И при любых ставках. И не только на деньги. Можно прокрутить рулетку на женщину или на мужчину. Все, что пожелаете. Не хотите ли поиграть, англичанин?