Ростов откинулся назад. Процесс пошел. Можно надеяться, что это вызовет реакцию, благоприятную для окончательного решения. Небольшой нажим здесь, небольшой нажим там. Стоит нажать в одном месте, как что-то проявится в другом. Иного способа нет.
«Ривер-Уолк Хилтон»
Новый Орлеан
— Они рано разошлись по своим комнатам, — сказал Такер. — Как только закончились речи.
Эдем и Билли встретили его в коридоре у номера Триммлера. Он выдвинул стул из своей комнаты и сидел недалеко от двери ученого.
— Не слишком ли явно? — прокомментировал это Эдем.
— Послушайте, мудрый парень, мне было сказано сторожить их. Только этим я и занимаюсь.
— А что, если кто-нибудь придет сюда с пистолетом? — Эдем поднял руку, направив указательный палец в голову Такера и щелкнув большим пальцем. — Бам. Вам следовало бы это лучше понимать.
— Зачем? Я ведь просто занюханный клерк. — Такер рассмеялся и был поддержан коллегами. — А что мне следовало делать?
— Не попадаться никому на глаза. Тогда и пасти вас не будут.
Такер встал.
— Что ж, теперь ваша очередь бдеть.
Эдем повернулся к Билли.
— Я приму смену. — Он видел, как она устала, измученная впечатлениями этого вечера.
— Но вы дежурили всю прошлую ночь, — ответила она.
— Не беспокойтесь, я справлюсь. А вы поспите.
— Спасибо. Спокойной ночи, выносливый вы мой.
— Спокойной ночи. И спасибо за помощь.
— Какую помощь?
— Со змеей. Я у вас в долгу.
Такер уже подхватил свой стул, а Билли поплелась к себе.
— Какая змея?
— Никакая. Это просто шутка.
— Вы, очевидно, неплохо провели время.
— Новый Орлеан. Какие сомнения!
— У меня была некоторая возможность повидать Новый Орлеан.
— Спокойной ночи, Фил.
Эдем видел, как Такер вошел в комнату, волоча за собой стул. Он решил расположиться на том же наблюдательном пункте, что и прошлой ночью.
Триммлер вышел час спустя, вначале осторожно приоткрыв дверь своего номера и проверив, нет ли кого снаружи. Удостоверившись, что предоставлен самому себе, он стал спускаться по запасной пожарной лестнице.
Эдем выскользнул из своей каморки и последовал за ним на некотором расстоянии. Триммлер подошел к двери пожарного выхода. Эдем прислушивался, пока не уловил звука закрывшейся двери. Он быстро спустился по лестнице на три этажа и успел заметить, как Триммлер исчез в конце коридора.
Эдем знал, что Триммлер направился в комнату 1589. Там был зарегистрирован седовласый мужчина. Эдем проверил это загодя.
В комнате они опять обнялись.
— Альберт, дорогой мой!
— Хайнрих!
— Шнапс, — сказал Гуденах, держа два стакана.
Они выпили.
— Порой я думал, что этот день никогда не наступит, — сказал Триммлер.
— А у меня не было сомнений, — ответил Гуденах.
Они заговорили о своих семьях, о старых друзьях. Гуденах никогда не был женат, его занимала только работа, только мечта вернуться в Германию. Он вспомнил, как его нашел взвод русских, с которыми был говоривший по-английски политический комиссар. Как и проинструктировал его Митцер, Гуденах рассказал комиссару, что он ученый-ракетчик. Понимая большое значение своей находки, комиссар немедленно вызвал врача из другой части, чтобы тот осмотрел поврежденную коленку Гуденаха. В полевом медсанбате ему сделали операцию самыми устаревшими инструментами и вскоре отослали в Москву. Он ехал в поезде вместе с ранеными солдатами, немецкими пленными и даже с овцой. В Москве его присоединили к группе немецких специалистов, работавших над воссозданием ракет «V-2». Ситуация странная, но у него не было выбора. Их жилые помещения были тесными, пища простой, но ничего лучшего Россия предложить не могла. Это был самый минимум, по западным стандартам, но ученые, занятые бесконечным и всепоглощающим трудом, с этим мирились.
— Как же вы сделали запуск прежде нас? — спросил Триммлер.
— Да, это поразительно, — рассмеялся Альберт. — Был Вернер со своей едкой, самодовольной улыбочкой, который заявил на весь мир, что американцы первыми окажутся в космосе, и мы решили побить их. Пока он разглагольствовал, мы работали. Хотя Ничего не было. Только наши руки и наша «изобретательность». — Говоря это, он похлопал себя по лбу. — Все было так, как в конце войны, когда Берлин ничего нам не давал.
— У Берлина ничего и не оставалось для того, чтобы давать.
— Так случилось и с Советами. Когда мы услышали о проекте «Авангард», мы подумали, что вы побьете нас. С вашими ракетами «WAC Корпорал» и «Викинг» вы имели огромное преимущество.