— Та-ак-с… — протянул он.
И затаив дыхание, приготовил срез. Потом капнул на склянку йод, закрепил под микроскопом и, склонившись, приник к окуляру. Нахмурился. Сердце забилось быстрее.
— Что за черт?..
Никаких нужных колоний, ни единой клетки Salmonella typhi — лишь мёртвые пятна.
Доктор сменил чашку, другую, третью. Но и там ничего не было.
— Но как же так… Постой…
Он вновь осмотрел все три чашки. Пусто.
Что-то было не так — температура, раствор, концентрация. Но ведь все по расчетам! Доктор глянул на тетрадку. Может, загрязнение? Спирт плохого качества? Температура скакала?
Иван Палыч, отшатнувшись, сжал кулаки.
— Твою мать!
Вакцина, что должна была спасти Зарное, не получалась. Неужели ничего не выйдет?
Черная как могила ночь зашептала сквозняком: «Спасения нет». И словно услышав это в изоляторе застонали больные.
Глава 8
Что было делать с вакциной? Конечно, начинать все сначала. Ехать в город, купить все, и самое главное — подумать, порассуждать и, если выйдет, понять — что могло привести к неудаче? Понять — самое трудное. Вполне может быть, с первого раза и не удастся.
Озабоченный больничным делами, доктор как-то слегка позабыл о происках врагов, точнее — главного врага, Сильвестра, или кто он там был? А забывать не следовало!
Об этом не уставал напоминать Гробовский. Алексей Николаевич нынче что-то зачастил в больничку, являлся каждый день, а то и пару раз — утром и вечером. Выходит, да — взялся за безопасность Иван Палыча рьяно!
Тайно вызванный из города агент охранки (точнее сказать — «стукач») Яким Гвоздиков взялся за выполнение задания столь же рьяно, и каждый день «заседал» в трактире. Верно, и спился бы, кабы деньги большие были. Да и куратора своего парень откровенно побаивался. С поручиком они встречались в самых разных местах, так, чтобы ни о кого из деревенских не возникло и тени подозрений.
Но, пока было пусто, если не считать шайку заезжих карточных шулеров, сданных с потрохами приставу. Лаврентьев был весьма рад, и даже получил поощрение от начальства. Перепало и секретному агенту — Алексей Николаевич все же выдал ему небольшую премию. Ну, а как? Гвоздиков использовался «втёмную», выявлять и «сдавать» разного рода жуликов — и есть его прямое дело. Все это, конечно, было хорошо… но вот, о Сильвестре пока больше ничего толком не узнали. Хитрый был черт, крученый!
Что же касаемо убийства мотоциклиста, то пристав поручил это дело своему помощнику, уряднику Прохору Денькову, молодому — лет двадцати — парню, недавно списанному с Западного фронта под командованием генерала Эверта по причине ранения. Насколько понимал Иван Палыч — осколок сильно повреди суставы и связки левой ноги, Прохор сильно хромал, подволакивал ногу, и в здешних условиях ничего с этим поделать было нельзя. Хорошо, хоть еще нога осталась! Зато в седле урядник держался отлично, еще бы — из казаков! Да и вообще, парень видный, горячий — чубатый брюнет с усиками. Красивый, как с фронтовой открытки! Квартировал он у одной вдовушки в Заречье, владел гнедым красавцем-конём Арнольдом и шашкой. В следственно-розыскном деле, само собой, пока что ни черта не смыслил, однако, энергию имел завидную. Не мешала и хромота… Хоть такой помощник, и то хорошо. Лаврентьев учил его, как мог, и Алексей Николаевич кое-что подсказывал.
Алексей Николаевич…
В этот раз поручик заглянул в больничку днем, ближе к обеду — доктор как раз заполнял журнал.
Вошел, поздоровался.
— Ну, как Иван Палыч? Спокойно все?
— Да какое там! — раздраженно отмахнулся врач. — С вакциной-то… Сами знаете…
— Ну да, ну да… А что-то я Аглаю не вижу?
— Так теперь к вечеру только придет. На ночное дежурство.
— К вечеру… так-так… Ну, я это… пойду… Да! — уже поднявшись на ноги, Алексей Николаевич оглянулся и понизил голос. — Помните, насчет Сильвестра? Мы еще священника хотели привлечь… с фотоаппаратом. Где бы его лучше повстречать? Ну, чтобы без лишних ушей? В церкви-то, знаете, и дьячок, и старушки…
— Ну-у… не знаю… Хотя… — доктор вдруг всплеснул в ладоши. — Так на пленере ж! Он, как погода хорошая, всегда с аппаратом, с треногой — по красивым местам. Фотохудожник!
— О как!
— И, смею заверить — весьма неплохой. Не зря его фотографии в солидных журналах печатают! Даже во французских… Так что — в солнечный день, в красивых местах!
— В красивых местах… — хмыкнул поручик. — Это в Зарном-то?
Молодой человек покачал головой:
— Эх, Алексей Николаевич, не романтик вы! А усадьба? А роща рябиновая? А липы? Да фонари у лабазов — это ж истинный ар-нуво!