— Слышали, святый отче!
— Так вот, и язм к сему же присоединюсь! — глубокий баритон священник звучал проникновенно и чувственно. — Вы же, миряне, благословенной Божей вакцины не бойтесь! Приходите, прививку вам сделают — не заболеете! И сами спасетесь, и детушки ваши. Тиф проклятущий мимо пройдет, отступит. Тако есть!
— Парфен Акимыч, — чуть помолчав, священник обратился к церковному старосте. — Поручаю тебе богоугодное дело. По дням мирских распредели, чтоб у больницы толпы не создавали. Чтоб порядок во всем был!
— Сделаем, батюшка! — горделиво приосанился Кузькин. — Сладим.
Потом выступила Ростовцева. Тоже сказала пару слов в поддержку вакцинации, после чего под аплодисменты собравшихся пожертвовала на новый храм полста рублей…
Слухи о том, что нынче у всех есть только два пути — на погост или на прививку — быстро распространились по всей округе.
Уже на следующий день у больничного крыльца собралась толпа, человек тридцать. Правда, надо сказать, держались все организованно — церковный староста Кузькин делал свое дело с энтузиазмом. Он даже завел список! Оказывается, грамоту знал. Ну, так приказчик же!
— Акинфеева Марья… Пошла! И детки ее… следом… Да сказал же — следом. А не все сразу! По одному, по одному давай… Чего слепились друг с другом? Укола боитесь? Не бойтесь, Иван Палыч делает так, что не почувствуете — будто комар укусил.
Падал мелкий снежок.
— О, кто пожаловал!
К больничным воротам подкатили шикарные сани. Субботинские! Сам Егор Матвеевич был непривычно трезв и бледен, всегдашняя наглость его куда-то ушла, а в глазах явственно стоял страх.
— Здрав будь, Егор Матвеевич, — подойдя, поклонился староста.
Субботин кивнул:
— И тебе не хворать… Парфен… — воротила понизил голос. — Слышь… ты бы это… Спросил бы, узнал… Мне-то это… на погост, что ль, собираться? Иль и для меня вакцина сыщется?
— Спрошу, Егор Матвеевич, — заверив, кивнул староста. — Вот, прямо сейчас и спрошу.
Пройдя по двору, Кузькин поднялся на крыльцо.
— А ты сам то, Парфен, без очереди, что ль? — поинтересовалась одна въедливая бабенка.
— Мне только спросить! — с гордостью ответствовал староста.
И впрямь, не обманул — вышел почти сразу. Подошел к саням, провожаемый любопытными взглядами.
— Егор Матвеевич. Вакцина есть! Дохтур сказал — в порядке общей очереди.
— Что ш… — Субботин покусал губы. — И когда ж?
— А вот… — вытащив список, Парфен Акимыч подслеповато прищурился. — Салимков Кирилл, Сомякова Софья… Вот, после Сомяковой! Но, допрежь еще буквица есть… Думаю, через час где-то…
— Ну, через час, так через час, — взяв трость, Субботин ткнул кучера в спину. — Давай в трактир.
В смотровой дело спорилось — работа шла быстро, в две руки. Кроме самого доктора прививки еще делала и Аглая, смышленая девушка научилась быстро.
— Расстегаев Иван… двенадцати лет… Ты что ли?
— Я-а…
— А мать что не пришла?
— Тако в город уехамши, на рынок.
— Как вернется, скажи, вечером чтоб зашла! Обязательно!
— Салимков Кирилл… Сомякова Софья… Субботин…
Иван Палыч был занят — колол вакцину Сомяковой, той самой въедливой вредной бабенке, брюнетке лет сорока… впрочем, на вид вполне симпатичной, разве что чересчур уж худой.
Скупо поздоровавшись, Субботин с недоверием глянул на Аглаю со шприцем… хмыкнул, сняв шубу, уселся в уголке на топчан.
— Обожду пока…
— А чего это ты обождешь, Егор Матвеич? — немедленно обернулась Сомякова. В черных глазах ее заплясали желтые чертики. — Али нам, женщинам, не доверяешь?
— Да уж, вашей сестре доверь…
— Ой, кто бы говорил! Забыл, как медведя в лесу испужался?
— Чего?
— В десятом-то годе! Забыл? А то не медведь был, а куст! Коли б не я…
— Ох, Софья… — снимая сюртук, угрюмо засопел Егор Матвеевич. — Чего это ты про того медведя вспомнила?
— А у тебя такие же уши тогда были. Красные! Со страху! Как, вон, сейчас.
— Да ну тебя!
Покраснев, Субботин поднялся с топчана, закатал рукав и решительно уселся к Аглае:
— Коли!
Между тем, Сомякова быстро оделась:
— Спасибо, Иван Палыч! А ты, Егор Матвеич, уколов-то не бойся! Чай, не медведи, не съедят!
Хохотнула. Подмигнула. Ушла…
Оказывается, далеко не все на селе побаивались Субботина!
— Ну, Софья! Язык, что помело. Точно — от цыгана заезжего рожена! Ой-ой-ой! Больно!
— Да всё уже, Егор Матвеевич!
— Всё? Ну, слава те… Пойду… — одеваясь, Субботин всё же обернулся к доктору. — Так говорят, заразная штука?