Доктор отложил пробирку, посмотрел на поручика. Его лицо, усталое, осветилось надеждой.
— Серьёзно, Алексей Николаич? Поможешь?
Гробовский, ухмыльнувшись, хлопнул его по плечу:
— Конечно! Бери шприцы. Всех провакцинируем!
На том и договорились.
Больница тонула в ночной тишине и лишь изредка где-то в коридоре поскрипывала половица да потрескивала печь. Гробовский с Аглаей выпили чаю, нехотя разошлись по домам. Иван Палыч, сидя в смотровой за столом, при свете керосиновой лампы, просматривал список вакцинированных и откровенно клевал носом.
За дверью послышались шаги — лёгкие, тихие. Дверь скрипнула, и в проёме возник Штольц.
— Иван Палыч, не спите? — его лицо, бледное, с резкими чертами, осветил слабый свет.
Он шагнул внутрь, закрыв за собой дверь.
— Дежурю, Фёдор Иваныч, — ответил доктор, отложив список. — А вы чего в полночь бродите? Раны беспокоят?
Штольц улыбнулся, но улыбка вышла натянутой.
— Раны заживают, спасибо вам. Скоро, поди, выписывать будете?
Он сел на топчан.
— Скоро, Фёдор Иваныч. Ещё неделя, и в Ригу поедете, на побывку. Или на фронт рвётесь?
Штольц покачал головой.
— Да разве кто-то по собственному желанию рвется на фронт? — грустно улыбнулся он. — Я интересуюсь, на самом деле, не из любопытства. Спросить хотел у вас. Даже, можно сказать, попросить… А нельзя ли… повременить с выпиской? Задержаться бы мне тут, в Зарном, ещё немного.
Доктор нахмурился.
— В чём дело? Рана то у вас не такая и тяжелая.
Штольц, будто уловив настороженность, вдруг усмехнулся, и его лицо смягчилось.
— Да вы не подумайте ничего плохого, Иван Палыч! Я не дезертир никакой и не уклонист. Всё проще! Ксения Ростовцева, знаете ведь ее? Красивая девушка, глаз не отвести. Хочу подольше с ней побыть… поближе, покуда время есть.
Он подмигнул, но глаза остались холодными, как лёд.
Иван кивнул.
— Понимаю, Фёдор Иваныч. Любовь — дело серьёзное.
— Меня ведь, как только выпишут, сразу и отправят далеко отсюда, может даже, на западный фронт, — вздохнул тот. — А Ксения, она видная девушка, долго одна не будет, за ней много кавалеров вьется. Вот и хотелось бы подольше побыть с ней, пока я тут.
Штольц поднялся.
— Конечно, я все понимаю и моя просьба очень дерзкая, наглая — я не в праве занимать койку, когда лечение нужно другим. Тем более в такое время. Однако я готов и не занимать ее вовсе. Побуду в городе в гостинице. Мне самое главное, чтобы вы бланк больничного листа продлили — хотя бы на пару-тройку дней. А может, и на недельку даже. Без него меня ведь сразу заберут. А с бланком я официально больной получаюсь, никто не тронет. Все по закону.
Штольц улыбнулся.
— Подумайте, а? Для доброго дела.
Он шагнул к двери, но обернулся, ожидая ответа.
— Я подумаю, — сухо ответил доктор.
— Ну вот и хорошо, — кивнул Штольц. — Спокойной ночи!
Утром Иван Палыч встал довольно рано. Собрался, приготовил саквояж со всем необходимым. Едва успел выпить чаю, как пришел и Гробовский.
— Ну-с, Иван Палыч, готов?
— Готов.
— Куда это вы так рано собрались? — вышла Аглая.
— На вакцинацию, — пояснил доктор.
— Алексей Николаевич, вы уж там присмотрите пожалуйста за Иваном Палычем, — заботливо попросила санитарка. — Ведь совсем себя не бережет. Да и с волками будьте осторожны. Охотников, говорят, отправили, да еще не всю свору перестреляли. Зверь нынче голодный.
— Мы в тут сторону где зверь, не поедем, — пояснил Гробовский. — На край села съездим — и вернемся, к обеду.
— Ну и хорошо, — кивнула Аглая. — Я тогда к тому времени пирожков напеку.
— Пирожки — это хорошо! — заулыбался Гробовский.
Двинули в путь.
— Палыч, не гони, а то зубы вытрясет! — крикнул Гробовский, перекрикивая мотор. — Староверы эти никуда не денутся, а я себе спину отобью.
Иван Палыч, усмехнувшись, сбавил ход. «Дукс» катил по тракту, мимо сугробов и голых ив. По всему было видно, что приход зимы не за горами. А судя по рассказам Аглаи она тут лютая, с трескучими морозами. Эх, еще бы дров побольше выписать в больницу! Надо бы с Чарушиным потолковать по этому поводу, может есть какой-то способ.
Дорога вилась через реку.
— Иван Палыч, голубчик, останови! — заголосил Гробовский.
— Что такое? Зверя увидел?
— Нет. История тут — мне бы в кусты отлучится. До туалету. Чай просится.
— А чего с утра в больнице не сходил?
— Да не удобно как-то было — Аглая там. Останови — я быстро.
Доктор хмыкнул, свернул с дороги к кустам. Остановились. Иван Палыч заглушил «Дукс», мотор затих, и тишина, звенящая, накрыла округу.